Цвет Тиффани - стр. 12
Уборка, душ – тоже отняли время, и Наталья легла только в четвёртом часу, а вставать нужно в полвосьмого.
Телефонная трель с трудом заставила открыть глаза. На удивление, это был не будильник.
– Да? – сонно ответила в трубку, даже не посмотрев, кто звонит.
– Наталья Сергеевна, извините, ради бога, с Новым годом вас, кстати, – затараторила девушка на том конце трубки.
– Марина? Что случилось? – ее постовая медсестра явно бы не стала звонить по пустякам.
– Операционную уже приготовили, а у Дмитрия Михайловича… – тут девушка запнулась, но Наталья и так уже поняла, в чем дело, и встала с кровати.
– Выпил? Ясно, сейчас буду, – не дожидаясь ответа, откинула трубку в сторону.
– Вот мудак! – сквозь зубы проговорила она, направляясь в душ.
Димка нормальный врач, но вот его любовь выпить… Его одно спасало – руки обычно не тряслись после пьянки, поэтому и позволял себе подобное. Видимо, дежурство было спокойное, и он не предполагал, что могут кого-либо привезти. Но это его никоим образом не оправдывало! Наталья уже продумывала, что она с ним сейчас сделает. А если бы она так близко не жила? Никто бы так быстро не добрался. На кого потом списывать смерть больного?
Состояние было ужасное, словно она двигалась через слой ваты. Все-таки два часа на сон в сутки – это очень мало для нейрохирурга. Холодная вода немного просветлила голову, и через пятнадцать минут женщина уже мчалась на работу в порванном пальто, наспех скрепленном булавками.
Город ещё не спал. В ночной тишине отчетливо слышались возбужденные смешки гуляющих. Им не мешал даже мороз, прилично кусающий за щеки. Благо, метель уже успокоилась, и Наталья быстро добралась до своей больницы, где трудилась уже шесть лет.
Буквально залетев на третий этаж, побежала в ординаторскую переодеваться.
Дмитрий сидел за столом, опустив голову на руки, и как только женщина вошла, тут же поднялся.
– Наташ, прости…
– Заткнись, иначе я за себя не ручаюсь. Быстро рассказывай, кто там и в каком состоянии, – она, не отвлекаясь, сразу начала переодеваться.
Мужчина пьяным не был, но сутки без сна и пара рюмок коньяка сказывались. Он явно не мог оперировать. И благо, что умел признаться в этом сам себе. Перейдя на деловой тон, отрапортовал, что с прибывшей женщиной, а Наташа вздрогнула при названной фамилии пациентки.
– Вольская? Дима, твою мать, ты знал, что я уже год веду ее? Ты не мог сразу мне позвонить? – она еле сдерживала себя.
– Да я карту глянул, когда уже к операционной шёл, и там сразу и заметил, что руки трясутся…
Бросив полный ненависти взгляд на Дмитрия, Наталья пулей побежала к оперблоку.