Цвет моей магии - стр. 13
– Здесь! Сюда!
Голоса мужчин эхом разносились над рекой. Обогнув ивняк, я увидела едва заметную тропку – спуск к воде. Не думая о том, что подол платья неприлично задрался, а руки режет острая трава, я скатилась вниз и понеслась туда, откуда доносился зов. Влажная глина с чавканьем засасывала башмаки, остужала ноги. Холод поднимался все выше, прямо в сердце, мешая дышать. Нет, не холод это был. Ужас. Я была напуганным существом, бегущим, задыхающимся, плачущим.
Группа мужчин впереди. Стоят. Смотрят на что-то, лежащее на земле. Страх придал сил. В одно мгновение я оказалась там, оттолкнула стоящего рядом человека. И рухнула на колени, прямо в склизкую глину, в ледяную воду, к неподвижно лежащему Брину.
Никто не рассказывал мне потом, как я мертвой хваткой вцепилась в мокрую одежду Брина, да так, что сильные мужчины не могли разжать мои пальцы. Никто не говорил, что я не проронила ни звука, лишь стиснула зубы до скрипа. И никому я не рассказала, как остекленевшие невидящие глаза возлюбленного смотрели в небо, а не на меня, как золотистые волосы его покрыла речная тина, кожа была ледяной, как воды Таны. Напрасно я прижималась к неподвижной груди, надеясь услышать дыхание. Холод, до этого тонкими ручьями заползавший в меня, обрушился беспощадной и неудержимой лавиной. Мир померк.
Часть 2
1
Каждое утро повторялось одно и то же. Громкий лай уличной шавки вырывал меня из сна. Солнечные лучи едва заглядывали в комнату в летнее время, сейчас же, на исходе зимы, серая хмарь, проникавшая в окна, считалась утренним светом. Я выработала прекрасную привычку отгонять любые мысли, приходящие при пробуждении, и сразу начинать заниматься делами – только так был шанс смириться с новым днем.
– Да заткнись уже! – звук удара о землю. Шавка, как обычно, получила на завтрак кость. Зачем ее хозяин держит, не пойму. Пользы от этой собаки никакой, весь день гоняет кошек и соседских детей. Впрочем, иногда и дети гоняли дворнягу, зачастую с палками в руках. А кошки… Они не ввязывались в эту войну, предпочитая шипеть, сидя на заборе.
Быстрое умывание холодной водой взбодрило, но не принесло удовольствия. Моя квартирка на втором этаже старого дома не являлась образцом тепла и уюта, и поэтому каждое утро, встреченное в ее стенах, представляло своего рода испытание – силы воли, терпения и чего там еще принято испытывать? Хлеб, купленный вчера в пекарне со странным названием «Сладкая пухля», оказался довольно неплох. По крайней мере не заплесневел и не зачерствел за ночь. Чего не скажешь о сыре. Он был еще пригоден для употребления в пищу, но затвердел и противно скрипел в зубах. Откусив большие куски сыра и хлеба, я поставила чайник на огонь. Травяной сбор, присланный матушкой в качестве гостинца, уже почти заканчивался. Я нахмурилась. Нет, не стану писать матери с просьбой о добавке. Загляну вечером на рынок да отыщу недорогое сено, гордо именуемое чаем.