Цвет греха. Белый. Книга 2 - стр. 11
Учитывая историю знакомства Кая и Эвы, то звучит вполне ожидаемо и логично. Это же самый лёгкий способ приумножить своё состояние, совсем не новшество в нашем мире. Средний из братьев, ведомый личной неприязнью к Райнарду Вайсу, не так давно как раз провернул подобный номер, засунув его за решётку, присвоив большую часть финансов себе. Собственно, так Кай и Эва и познакомились. Подруга тоже не осталась в стороне, такое ему в ответ устроила… хотя ныне они всё равно вместе, и кажется, это надолго, если не навсегда. Хорошо, я — не Эва. Ещё лучше — то, что в случае успеха я не только стану свободной, уберегу близких, но и отплачу Марку Эрдману той же монетой. Пусть узнает и прочувствует на своей шкуре, каково это — быть жестоко преданным.
Почти идеальный вариант!
Если бы не…
— К тому же, мне только в радость насолить твоему брату-задроту, — добавляет Айзек.
Закономерно напрягаюсь. Протянутой мне руки, которую почти решаюсь принять, так и не дотрагиваюсь. В свете упомянутых событий с участием Эвы и её отца, Теодор и Айзек в самом деле не ладят. Когда подруге нужна была поддержка в случившемся противостоянии, мой брат помог Эве, а Айзек — своему брату. И пусть Эва и Кай помирились, но возвышающийся передо мной и старший лейтенант полиции — нет, на то он и полицейский, что терпеть не может несправедливость.
— Причём тут мой брат? — выгибаю бровь.
Внутри снова поселяется тревожное чувство.
Отчасти, не напрасно…
— Как это причём? — фальшиво удивляется в свою очередь Айзек. — Ты только представь, в какой «восторг» он придёт, когда поймёт, что мы теперь родственники.
Что мы теперь… кто?!
И с чего бы?
— Это что, такая очередная твоя дебильная шутка, или что? — вздыхаю.
Поскольку он так и не дожидается, когда я всё-таки приму его жест, сам ловит мою руку.
— Воспринимай, как хочешь, мне похрен, — тянет меня вверх. — Единственное, что тут важно: как только я заберу тебя отсюда, нельзя оставить твоей ущербной брошенке ни шанса на реабилитацию, — помогает мне подняться на ноги и притягивает к себе ещё ближе. — Не знаю, почему вы — женщины возводите потенциальность совместного сожительства в абсолют до такой степени, словно это какая-нибудь коронация всей вашей жизни, — презрительно ухмыляется, с неприязнью разглядывая моё свадебное платье. — Но лично со мной ты развестись сможешь без проблем, когда всё закончится. У меня нет такого великого комплекса неполноценности, как у твоего женишка, чтоб держаться за бабскую юбку. А что делать будешь, если вдруг придётся разводиться с ним?
Собираюсь ответить не менее дерзко, но, приоткрыв рот, так и не нахожусь со словами. Банально теряюсь в том, с какого бы из его мудацких замечаний начать. К тому же, все они меркнут на фоне последнего — самого существенного. Сказала бы, что это невозможно. Но ведь нет. Ещё как возможно. Священнику, который сегодня должен официально подтвердить наш брак, и без того заплачено достаточно. А Марку ничего не стоит добавить ещё чуть-чуть в случае необходимости, чтоб тот закрыл глаза на отсутствие согласия со стороны невесты.