Цусимские хроники. На восток - стр. 73
Однако вопреки ожиданиям никакого разноса не последовало. Что-то пометив у себя в блокноте, Рожественский сказал: «Вам придется все это повторить сейчас на совещании в Посьете», после чего занялся выяснением бытовых подробностей у капитана первого ранга Цывинского, уже давненько тут обретавшегося, продолжая делать пометки.
На совещании мичман выступил. Сказал все, как сам слышал. Потом спокойно отвечал на нападки местного командования. Ему было уже все равно, и никакой робости перед бородатыми полковниками и их генералом он не испытывал совершенно. А после ждал окончания совещания уже на улице, находясь на пределе нервного напряжения.
Но приказа о списании так и не последовало, а все санкции ограничились спокойно брошенным наместником между делом: «Озаботьтесь подъемом катера. На полигоне имеется все, что для этого нужно, а потом приедете поездом во Владивосток. И сразу доложитесь по команде. А «епитимией» для вас будет попутная ревизия состояния узкоколейки. И не халтурить! Сами решайте, у кого уроки брать, но чтобы отчет был объективный. Ни мне, ни другим проверять некогда! Постарайтесь успеть до того, как снова в море пойдем!»
Зато за час до этого на том самом совещании в штабе Порсьетского отряда Зиновий Петрович «рвал и метал». Мичману с его лавочки все было слышно. Интенданта полковника Броцкого приказал арестовать и отправить на броненосец, едва он явился, Начальника инженерного корпуса, присланного из Владивостока после скандального визита в залив «Громкого», в чьи обязанности входил контроль за строительством дороги и укреплений, отчитал и объявил выговор. Генерала Щупинского, пытавшегося что-то возражать, даже не стал слушать, потребовав отчет о ходе возмещения утраченных стройматериалов, а также о степени готовности оборонительных сооружений. Досталось и всем прочим сухопутным начальникам.
Наконец начав успокаиваться, Рожественский потребовал коляску и толкового сопровождающего для осмотра береговых укреплений, а здесь приказал продолжать без него, после чего убыл заканчивать инспекцию. Все резкие выпады начальника Посьетского отряда, требовавшего в свое распоряжение десантные роты с броненосцев и часть их артиллерии, остались без внимания. В итоге Щупинский и Рожественский расстались крайне недовольные друг другом.
После отъезда наместника с эскортом был объявлен небольшой перерыв. Все вышли из здания штаба на воздух. Армейские молчали и нервно курили папиросу за папиросой, а флотские, оказавшись сразу в сторонке, поскольку остальные перетекли от них подальше, тихо переговаривались между собой, отмечая, что разговоров в таких тонах уже давно не бывало. Видать допекло!