Цусимские хроники. На восток - стр. 36
Однако «винчестеры» и «Лиэнфилды» против русских пятистволок, как правило, оказывались неубедительными. Поэтому редкие уцелевшие представители цивилизованных стран, в конце концов, начинали переговоры. Правда, как выразился один из казаков, «уже с мокрыми штанами».
Самый жирный разовый «улов» пришел в Корсаков от острова Матуа. Своими же американскими экипажами (которым обещали амнистию за ценную информацию и содействие) под командой наших казаков было приведено сразу пять паровых шхун. Еще две из той же флотилии пришлось разбить из пушек в проливчике, разделяющем Матуа с островком Топорковый в юго-западной части острова для принуждения к капитуляции крупной браконьерской фактории.
Добытые суда очень заинтересовали военных, поскольку из-за некоторых специфических условий браконьерского промысла, особенно проявившихся именно в последние годы (котиков и тюленей старались бить на путях миграции из шлюпок), шхуны оказались довольно ходкими и мореходными. Имея водоизмещение от полутора до двух сотен тонн, они оборудовались средствами для быстрого спуска и приема на борт большого числа четырех-шестивесельных гребных шлюпок. Штук по восемь на корабль! Перспектив использования таких трофеев открывалось множество.
В дальнейшем, когда экспедиции удалось добраться до камчатских берегов, поток призов только увеличился. На острове Шумшу был разгромлен японский гарнизон в поселке Катаока и взят в плен его начальник лейтенант Исокава. Его вместе с почтой с Камчатки доставили в Корсаков на одном из трофейных пароходов вместе с грузом красной рыбы, консервов из горбуши, кеты и трески, икры и шкур, сразу переправив во Владивосток.
Население острова, состоявшее из японцев, с момента поселения в тех местах промышлявшее браконьерством и мародерством в наших водах, оказалось настроено весьма враждебно, так что всех их от греха подальше пришлось вывезти для интернирования и принудительных работ на Камчатку.
В этом сильно помог встретившийся караван шхун петропавловского купца Огородникова. На Камчатке уже знали об успехах недавно прибывшей эскадры Рожественского, и предприимчивые люди резко активизировались. Объединившись в «Торгово-промышленную Петропавловскую артель», которую и возглавил Огородников, они снарядили восемь парусных судов, вооружили их, чем нашли, и отправили в Николаевск-на-Амуре с различными сезонными грузами, рассчитывая там продать все это выгоднее, чем заезжим купцам.
Но кроме торгового интереса имелся еще и расчет: получить самую свежую и достоверную информацию о ходе войны, воспользовавшись чем, можно будет и торгануть более удачно, чем теперь. Поскольку из-за отсутствия телеграфа все новости в Петропавловске узнавали от приходивших преимущественно из Сан-Франциско пароходов с большим запозданием и в сильно искаженном виде, ориентироваться с рынками сбыта и ассортиментом предлагаемых товаров было трудно.