Цусимские хроники. Чужие берега - стр. 7
В них едва не дошло до прямого обвинения в саботаже. Теперь где-то в пути была специальная комиссия, назначенная для расследования этого вопиющего случая расточительства в военное время. От прямого отстранения от должности и ареста Рожественского, по сути, спасло только возобновившееся наконец, причем весьма успешно, продолжение кампании.
Столько событий произошло после выхода эскадры с Балтики, а конца войне все еще не видно… Год назад казалось, что стоит дотянуть до Аннама эту армаду, и японцы пойдут на переговоры о мире. Сам Рожественский был в этом уверен и своей задачей считал именно обеспечить переход. Воевать он не собирался. Впрочем, тогда он был совершенно другим человеком.
Кто-то из древних сказал: «Хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах!» Получив категорический приказ, воевать все же пришлось. Хорошо еще опомнились в дороге да готовиться начали. Повезло, конечно, что японцы дали до себя дотянуться. Прорвались во Владивосток. Но и этого оказалось мало.
Даже теперь, когда, собрав все оставшиеся силы, снова надавали японцам по морде, они не сдаются. Все предвоенные доктрины летят псу под хвост. Планы штабов, уже новые, казавшиеся абсолютно безупречными и логичными, не срабатывают. Враг стойко держит удар за ударом, а силы тают! Не хватает всего!
Новый наместник императора на Дальнем Востоке потерял всякую надежду найти взаимопонимание в верхах. Все его прежние связи перестали действовать. А завистливых взглядов и злобного шипения за спиной становилось только больше. Причем не только в столице, но и здесь. Слишком многих отодвинул от кормушки или наступил на мозоли.
Вице-адмирал Бирилев, назначенный командовать на Тихий океан, едва прибыв к месту базирования своего флота, был проинформирован доброхотами о творящемся в крепости безобразии и, вполне ожидаемо, пришел в ярость, увидев наиболее выразительные цифры, касающиеся как расхода снарядов, так и небоевых потерь в части артиллерии, а особенно в миноносном флоте, и без того весьма скудном[2]. Однако, побывав на практических стрельбах уже обученных такой ценой комендоров «Олега», в сравнении со стрельбами не прошедших дополнительной подготовки новых береговых батарей, укомплектованных опытными расчетами и вооруженных такими же пушками, свой гнев умерил. Разница в уровне боеспособности была слишком большой.
А после показательных ночных учений минных отрядов с лихими выходами в атаку при слабом свете одних лишь осветительных ракет и без использования прожекторов и состоявшегося сразу после них обстоятельного разговора с замотавшимся до последней степени Зиновием Петровичем в целом одобрил все его начинания.