Цугцванг - стр. 20
– А у тебя? Отношения были после… – подбирает слово, щёлкая пальцами, – разочарования.
– Нет.
– Серьёзно? То есть, я первый за два года, с кем ты согласилась пойти на свидание?
– Именно так.
– Почему? – Теряюсь от вопроса. – То есть, я хотел сказать, неужели не нашлось человека, который бы тебя заинтересовал?
– Нет. Тебе это может показаться странным, но… Знаки внимания, комплименты, приглашения были – не было искры. Не знаю, как объяснить.
– Когда смотришь на человека, на первый взгляд обычного и ничем не выделяющегося, но понимаешь, что именно его прикосновений ждал.
– Да…
Удивительно, но Павел точно передаёт разрастающееся во мне ощущение. Пугающее и дезориентирующее, но совершенно естественное для любого человека, который решился построить новое, отбросив старое и болезненное.
– Ты смутилась.
– Просто… просто не думала, что это так заметно. Моя симпатия.
– Могу предположить, если бы я тебе не понравился визуально, вне кофейни ты со мной не встретилась бы.
– Наверное, да.
– Не наверное, а точно. Кстати, а что тебя привлекло? – Прямой вопрос, на который ответа у меня нет. Сейчас точно. Обдумываю, что сказать, но он продолжает: – Типаж? Знаки внимания?
– Настойчивость и одновременно мягкость. Знаю, сочетание странное, но, как оказалось, может быть гармоничным. В твоём исполнении.
И если первая роза была воспринята мною неоднозначно, то последующие выглядели вполне логично, а простота, с которой Павел вручал каждый цветок, подкупила. И да, типаж точно мой, а наличие классического костюма вызывает стойкую ассоциацию с чем-то серьёзным, а точнее с папой. Мне кажется, я ни разу не видела отца в простой одежде. В его гардеробной почти сотня костюмов и такое же количество галстуков. Или все девочки стремятся найти того, кто будет хотя бы отдалённо напоминать им отца?
Напоминает ли Павел? Скорее, нет, чем да. Но Виолетта права: есть в нём нечто основательное и источающее силу, подкупающее и заставляющее в данный момент глупо улыбаться, отвечая взаимностью на игривую улыбку. Он всегда смотрит в глаза – прямо и открыто, – и в то же время оставляет место для чего-то подсознательно непонятного мне.
В нашем доме часто появлялись люди, которых отец называл компаньонами или полезными знакомыми. Среди них были те, кто вызывал интерес, вопросы и даже страх, но все как один, они источали силу и желание пригнуться. Меня и Алину папа им не представлял, но я всегда с интересом наблюдала за ними из смежной с кабинетом отца комнаты, оставаясь незамеченной им. Потом я отметила, что Антон и его дед в нашем доме не бывали, что и послужило основанием для развития отношений и моей уверенности в правдивости происходящего.