Crudo - стр. 6

После этого Кэти ввязалась в жаркий спор с художником-скульптором в кожаных сандалиях, который в какой-то момент вечера порезал ногу. Кровь стекала по его лодыжке, но этого никто как будто не замечал, поэтому Кэти помалкивала. Они спорили о Вордсворте и Европе. Кэти имела категоричное мнение по поводу того, что он говорил и почему это неправильно. Розовое вино ударило ей в голову, и она сделалась язвительной. Она была твердо убеждена, что британцы всегда ненавидели европейцев. Взять Анну Болейн. Все терпеть не могли эту офранцуженную сучку. Ключевым аргументом в свою пользу она считала «Поле золотой парчи», хотя, честно говоря, она не помнила, в чем была суть переговоров и кто в них участвовал. В конце концов, ее муж склонился над столом и сказал, не слишком церемонясь: вы совершенно неправы, а поскольку он в буквальном смысле знал всё на свете, она была рада уйти от этого спора и перейти к другому, об издательском деле. Здесь она чувствовала более твердую почву под ногами, хотя к этому моменту алкоголь уже сделал свое дело и все уже начали повторяться и приходить к нелогичным выводам.

Ушли они рано. Они собирались на серьезный ужин, но муж стал горестно жаловаться на тошноту, как он думал, из-за свинины, которую они ели на обед, и в итоге они не пошли, отчего оба почувствовали себя полными ничтожествами. Кэти не могла уснуть. Она дважды меняла кровати. В оконной сетке застряла оса. Кондиционер гонял воздух по комнате, не остужая его. Утром муж проснулся и сказал: каждый раз, когда я переворачивался, мне снилось, что я должен подарить тебе маленькую рассыпающуюся коробочку. Было жарко, было прекрасно, теперь было почти идеально.

______________________________________

Завтрак. Три треугольника арбуза, одна чашка кофе, один стаканчик йогурта, одна баночка меда. Вот что ели они. Другие люди ели клубничный пирог-кростату, или цельнозерновые круассаны, или, боже упаси, яйца пяти способов приготовления с мясным ассорти. Стекались люди с древнеримской вечеринки, похмельные и победоносные. Привет Гарри, привет Лорди. Я проснулась с ячменем на глазу. Болит ужасно. Нет, раньше никогда такого не было, какого черта вдруг вскочило сегодня? Вчера их увеселения проходили в шатре на террасе. Теперь там было тихо, пусто и тоскливо, жерди, увитые плющом и усеянные бледными цветочками. Они говорили о сгоревшей многоэтажке. Я видела ее, когда ехала по Вествэй, она стояла вся черная, сказала женщина с ячменем. Сколько людей умерло, восемьдесят, восемьдесят пять? Еще неизвестно. Когда огонь такой температуры, тел не остается. А как же кости? Я думаю, опознают по зубам. Муж Кэти затолкал в рот сразу несколько виноградин. Он слушал другой разговор, между постояльцем и адвокатом-итальянцем. У меня католическое воспитание, Опус Деи, я знаю, о чем говорю, сказал адвокат. Мафия, ответил постоялец, и адвокат размашисто пожал плечами.