Crescendo - стр. 2
– И да… Прости, что спросила про сны.
– Всё нормально… Когда-нибудь они закончатся. И это ты меня извини… – виновато опускаю взгляд, рассматривая авокадо, и чувствую горечь во рту. – Мне вообще давно пора съехать от тебя. Наверное, Энтони не рад тому, что не может оставаться здесь, когда приезжает.
– С ума сошла? – всплескивает руками Кейт, умудряясь жевать и негодовать одновременно, затем тыкает в мою сторону вилкой. – Во-первых, я не готова пока делить быт с мужчиной, даже с таким чудесным, как он, – это всё убивает романтику; во-вторых, я попросту не дам тебе уехать, дорогая. Ну по крайней мере до тех пор, пока не буду убеждена в том, что ты вновь готова отстраивать свою жизнь.
С печалью усмехаюсь эмоциональной тираде, думая о том, как же мне повезло с подругой. И о том, как я на самом деле больше не хочу ничего отстраивать, отдавшись на волю течению, направляющемуся в неизвестность. Надоело…
– Спасибо, мамочка… – с лёгкой иронией проговариваю я, пробуя лосось, и Кейт негласно понимает, что продолжать наставления не стоит.
Какое-то время мы молча наслаждаемся приготовленным ею завтраком под всё-таки включённые подругой новости, и когда я берусь за грязную посуду, а Кейт идёт в прихожую, слышу у входной двери вопрос:
– Какие планы на сегодня?
Загрузив посудомойку, я вытираю салфеткой руки и неспешно иду проводить её на работу. Работу, которая для меня самой теперь больше недоступна. Два года назад, через какое-то время после того суда с «Эреррой», меня всё-таки лишили лицензии адвоката… Возложенную на алтарь борьбы за «Сомбру» карьеру можно было бы перекрыть немалым капиталом с подаренного тогда Альваро прииска – как же… такой мужчина, и не выполнит обещания? Только вот документы я до сих пор не подписала. Не могу заставить себя принять то, что облито африканской кровью. Даже если станет совсем туго – лучше голодать. На мне и так бесчисленное множество грехов, ещё один я не потяну. И поэтому тот футляр всё пылится и пылится в шкафу, обжигая пальцы синим бархатным пламенем воспоминаний, стоит едва коснуться. Выбросить его, а документы на прииск уничтожить почему-то не поднимается рука.
– У меня одна встреча на Бродвее и вечером консультация по скайпу, если не отменится.
Теперь остаётся перебиваться вот такой малозначительной частной практикой, которая возможна только благодаря нарощенным за всё время работы связям. Представлять интересы клиентов в суде я больше не могу, но хотя бы оказываю консультации. Этого недостаточно, чтобы жить так, как раньше, но достаточно, чтобы совсем не растерять остатки собственного достоинства. Как ангел с обрезанными крыльями… Только вот проблема в том, что я совсем не ангел. И никогда им, кажется, не была.