Цой. Последний герой современного мифа. Новая редакция - стр. 35

Море, пляж, местное вино в трехлитровых баллонах и горячее желание реализовать творческий потенциал привели к тому, что именно там, в Морском, были впервые произнесены вслух слова о создании новой группы, которую с ходу окрестили «Гарин и Гиперболоиды». Отдых был совершенно забыт, и, вернувшись в Ленинград, молодые музыканты с головой погрузились в репетиции.

Итак, работа, начатая еще в Морском, не прекращалась и по возвращении в Ленинград. Виктор, Алексей и Олег непрерывно репетировали дома, отдавая предпочтение той из их квартир, где отсутствуют родители. В результате упорного труда к осени 1981 года была готова идеально отработанная сорокаминутная программа, которую не стыдно показывать.

Олег Валинский, музыкант первого состава «КИНО»:

«Название ”Гарин и Гиперболоиды“ родилось от Гребенщикова. Цой уже был с ним знаком. Когда все началось, Цой обратился к Гребенщикову: мол, хотим играть, как назваться? Боб сказал: ”Ну, назовитесь ’Гарин и Гиперболоиды‘“. И все, больше мы об этом не думали».

Алексей Рыбин:

«Нам ужасно нравилось то, что мы делали. Когда мы начинали играть втроем, то нам действительно казалось, что мы – лучшая группа Ленинграда. Говорят, что артист всегда должен быть недоволен своей работой, если это, конечно, настоящий артист. Видимо, мы были не настоящими, потому что нам как раз очень нравилась наша музыка, и чем больше мы торчали от собственной игры, тем лучше все получалось. Это сейчас вокруг Цоя создана легенда и он воспринимается всеми как ”загадочный и Богом отмеченный…”. А он был совершенно обычным, неоригинальным и заурядным парнем. Который просто вдруг начал писать хорошие песни. Все. На этом, как говорится, ”точка, конец предложения“. Ничего сверхъестественного в нем не было вообще».

Павел Крусанов:

«Где-то с августа 1981-го Цой, одолжив у меня бонги, цилиндры которых были покрыты ярким малахитовым пластиком, вместе с Рыбой и Валинским усердно репетировал акустическую программу. ”КИНО“ в ту пору еще не родилось – группа называлась ”Гарин и Гиперболоиды“. Носитель редкого мелодического дара, Цой, разумеется, царил здесь безраздельно. Секрет заключался в эксклюзивной формуле вокала. Цой вел основную партию, а Рыба с Валинским заворачивали этот добротный продукт в такую, что ли, неподражаемо звучащую обертку. У Валинского был чистый, сильный, красивый голос, кроме того, он довольно долго и вполне профессионально пел в хоре – таким голосовым раскладкам, какие он расписывал для “Гарина…”, позавидовали бы даже Саймон и Гарфункел. Цоевский ”Бездельник“ (“Гуляю, я один гуляю…”), под две гитары и перкуссию, грамотно разложенный на три голоса, был бесподобен. Возможно, это вообще была его, Цоя, непревзойденная вершина. Я не шучу – тот, кто слышал ”Гарина…” тогда вживую, скажет вам то же самое (тропилловская запись альбома ”45“, составленного из песен той поры, делалась, увы, уже без Валинского, пусть и с участием практически всего ”Аквариума”».