Цой. Последний герой современного мифа. Новая редакция - стр. 101
Виктор Немтинов, фотограф:
Я хорошо помню Цоя. У меня с памятью благополучно. Правда, с Виктором я встречался только во время съемок некоторых концертов и фильма «Рок» и не был с ним знаком достаточно близко. С ним очень Виктор Тихомиров дружил. Он замечательный литератор, и, собственно, много фотографий было сделано мной в мастерской этого прекрасного художника…
Наталья Тихомирова-Савельева:
«Пришел однажды вот этот мой юный папа с такой же юной мамой в гости. Пришел в новом свитере, который очень ему был мил. Глядь – а в кухне сидит еще один гость. Парень в точно таком же свитере. ”Виктор!“ – протягивает папа руку парню. ”Виктор!“ – тот ему в ответ. Так эти Вити стали когда-то друзьями».
Виктор Тихомиров, художник:
«Наша тесная митьковская мастерская считалась шикарным местом. Виктор Цой часто заходил к нам. Сидел часами, подбирал на гитаре мелодии, набрасывал на обрывках слова… Они, конечно, не сохранились. Мы не понимали тогда, кто такой Цой, какая его ждет слава. Он был просто хороший парень, добрый знакомый. У нас он встречался с друзьями, было дело, даже отмечал свой день рождения. Однажды так сидел-сидел, и я подумал: ”Что зря время терять?” Взял да и написал два портрета Виктора с натуры. А он в ответ набросал карандашом мой портрет…».
Дмитрий Шагин, художник:
«Витя – часть митьковской легенды, для меня это очевидно. Мы дружили, он пел на наших выставках и квартирниках, выставлял вместе с нами свои картины. Помню их прекрасно: такие забавные человекороботы квадратненькие. А еще он – один из героев митьковского эпоса. Есть знаменитая история о том, как Дмитрий Шагин сдавал бутылки Виктора Цоя и Бориса Гребенщикова… Много раз Цоя рисовал Витя Тихомиров, есть прекрасные рисунки Саши Флоренского, где Цой поет, а митьки ему подпевают, перекрикивая. И у меня есть полотно ”Цой в Сайгоне“. ”Сайгон“ – кафе, где мы кофе пили.
Мой сменщик по котельной, его кличка Родион, до котельной работал в сторожах с Майком Науменко и Гребенщиковым. В 1981-м я услышал магнитофонные записи Бориса, попросил Родиона, он меня с ним познакомил, и мы пришли к Борису на улицу Софьи Перовской. А Гребенщиков дружил с Цоем, очень его продвигал и всем про него рассказывал.
Первой цоевской песней, которую я услышал, была ”Мои друзья идут по жизни маршем, и остановки только у пивных ларьков“. Мне это легло на душу, я тоже любил пивные ларьки. Вообще, все это одна компания: ”Аквариум“, митьки, художники, музыканты. И Цой в ней не очень выделялся на самом деле. Он был тогда совсем не героический. Очень молчаливый, застенчивый. Это потом он стал таким крутым мэном, с ног до головы в черном. А тогда носил длинные волосы и цветастые наряды, хипповые.