Cоло - стр. 4
Филипп раздражённо закатил глаза.
– У меня давно не было выходных. Вечно то заседания, то бумаги, то проверки! – он поднялся с дивана и подошёл к окну. – Почему я не имею права…
Дверь захлопнулась.
Филипп не любил, когда она так делала: вся сжималась, прятала глаза и уходила. Он не любил, когда она молчала и делала вид, что его не существует. Ему хотелось броситься следом, заговорить первым, рассмешить её, напомнить, что любовь должна быть сильнее, выше, милосерднее. Но сил на это не было. Тем более он правда был виноват, а она продолжала быть рядом. Это много для него значило.
Мужчина пошире открыл окно и сделал глубокий вдох. Небо было пасмурным, но одна яркая звезда подсвечивала контур облаков, делая их объёмными. Пахло сырой землёй и листьями. Головная боль начала понемногу отступать, и он окинул взглядом качели, которые так не нравились его старшей дочери. Он пытался усадить её в них сотни раз, но она стояла на своём.
Лиза родилась серьёзной, и ещё младенцем смотрела на родителей рассудительным, внимательным взглядом. Филипп сразу разглядел в ней это: открытость чувствам, беззащитность, уязвимость. Она казалась равнодушной, но он видел, как внутри эта девочка переживает всё в тысячу раз сильнее. Он пытался её остановить, переделать, запретить чувствовать то, что не положено, но, как и с качелями, дочь не хотела ему уступать.
Филипп закрыл глаза и постарался отогнать воспоминания.
– Нужно выключить свет и уснуть, – он подошёл к столу и потянулся к лампе.
Тень упала на толстую папку с завтрашним делом. Филипп так и не понял, зачем им привезли эти документы, но по профессиональной привычке потянулся к документам.
Чёрная обложка указывала на то, что преступник прибудет издалека. Насколько Филиппу было известно, только недавно до окраины страны добралась автоматизация контроля за эмоциями, и теперь людей оттуда доставляли в Суд всё чаще и чаще. Понадобилось больше пяти лет, чтобы детекторы чувств прошли контроль и стали поставляться в другие точки страны.
Он дотронулся до папки.
– У меня выходной, в конце концов! – он раздражённо отдёрнул руку и ударил по выключателю лампы.
В кабинете стало темно.
Надя была права: он так и не простил себе веру в то, что контролировать эмоции – это путь к безопасному и деятельному существованию. Всё оказалось гораздо сложнее. Филипп устал получать эти папки с делами как доказательства того, что он участвовал в создании мира, где людям нельзя делиться своими чувствами. Он верил, что это поможет, пока не стал отцом.
Его неправильно поняли, а потом он уже не смог ничего остановить.