Cоло - стр. 11
Надя стояла посреди коридора и молчала. Долго. Достаточно долго, чтобы Том нашёл, что сказать, но он никогда не умел разговаривать с женщинами, а уж тем более с женщинами, которых любил. Поэтому он просто захлопнул дверь и нажал на выключатель. И свет сделал заметными двух людей, застигнутых врасплох.
Что важного вы скажете друг другу спустя столько лет?
Том начал перебирать в уме годы, чтобы подсчитать, когда они виделись в последний раз, но Надя не выдержала первая. Она никогда не умела ждать. Облокотившись о стену, женщина опустилась на корточки и закрыла лицо руками. Том прекратил вести в голове бессмысленные подсчёты и медленно подошёл ближе, постарался заглянуть в её лицо, будто щенок, который впервые видит, как его хозяин плачет.
Это было не по-мужски, Том знал, но и дальше молча стоял рядом ошарашенный своим бессилием. Вот так растёшь: набираешься веса, роста, опыта, ума, а потом видишь, как любимому человеку больно и понимаешь, что ничем не можешь ему помочь. И всё, что ты до этого считал признаками взрослости, вдруг становится каким-то бессмысленным и смешным. И ты сам.
– Я увидела твою машину возле суда, – её голос был охрипшим и пробирался сквозь слёзы.
Том кивнул. Любое его слово могло сделать только хуже, а никак не наоборот.
– Я и не надеялась, что они вызовут тебя. Слышала, что ты консультируешь сейчас на другом конце страны. Я не думала, что они вызовут тебя и не придерутся к твоей квалификации… А ты здесь…
Она окинула коридор затуманенным взглядом.
– Почему ты здесь?.. – Надя подняла на Тома красные от слёз глаза, и он не выдержал.
Подошёл ближе, опустился на корточки и коснулся её плеча, предусмотрительно убрав прядь каштановых волос. Он чувствовал, как Надя напряглась, потому что в последний раз они виделись на выпускном, когда Том признался ей в любви. Прошло много времени, но она не знала, как долго болят безответные чувства, и можно ли верить человеку, которому ты однажды причинил боль. Зачем он здесь?
Надя смотрела прямо и продолжала беззвучно плакать. Она твердила что-то о своей глупости и эгоизме, и Том ничего не отвечал. Она так много говорила о себе, он так по этому скучал.
В верхнем ящике отцовского стола лежали документы о продаже дома, и теперь Том точно знал, что больше никогда сюда не вернётся. Не как в тот день выпускного, когда на его «Ты знаешь, я всегда любил тебя» она ответила «Я знаю, друг всегда это знает, прости». Не как тогда, а по-настоящему. Поэтому он просто сидел напротив, не замечая, как начинают затекать ноги, и смотрел на неё. Это были последние минуты, когда между ними всё было просто.