cнарк снарк. Книга 2. Снег Энцелада - стр. 37

Я представил свою фамилию на книге про Дросю Ку.

– Вряд ли Уланов будет молчать, – возразил я. – Мне кажется, он чувствителен к таким вопросам.

С неожиданным отвращением я осознал, что никаких особых возражений против того, чтобы стать автором книги про Дросю, не почувствовал.

– Плевать на Уланова! – воскликнул Луценко. – Плевать на Дросю! Сочини что-нибудь сам! Про Силу!

– Про Силу?

– Да! Про тушканчика Силу!

– Но тушканчик уже есть, – напомнил я. – Хохо.

– А у тебя будет Сила! – Луценко схватил меня за плечо. – Не хочешь тушканчика, пусть он будет вомбатом! Вомбат Сила против хорька Курощупера! Напечатаем с картинками, ты подойдешь к Светлову, чтобы взять автограф… То есть наоборот, чтобы подарить ему свою новую книгу!

Луценко взволновался так сильно, что блондинка из столовой посмотрела в нашу сторону с тревогой. А я выразительно представил, как дарю Светлову книгу «Сила против Курощупера». С картинками.

– А что такого? – спросил Луценко. – По-моему, это отличный повод встретиться.

– Тебе-то это зачем? Зачем тебе Светлов нужен?

– Как зачем?! Глупый вопрос, Витя… Человек из первой десятки нужен всем. «Форбс», кстати, назвал его самым перспективным бизнесменом грядущего десятилетия.

– И что?

– Да ничего! Ничего!

Блондинка стояла и смотрела на нас из-под ладони.

– Витя, ты знаешь анекдот про двух воробьев? – спросил Луценко.

– Про двух воробьев и лошадь? – уточнил я.

– Про двух воробьев и лошадь.

– И что?

– А то, Витя. Тебе, Витя, не надоело чирикать?

Луценко презрительно улыбнулся.

Воробьи, значит. Ладно.

– Хорошо, Миша, я переформулирую. Ты зачем Светлову? Что ты можешь предложить человеку из первой десятки? Оленину? Арбузы?

Луценко выдохнул. Вдохновение медленно отступало с его лица, Луценко выцветал, и я тогда мстительно усугубил:

– Светлов, он… очень хорошо видит людей. И, боюсь, с тобой он не стал бы разговаривать.

– Почему?

– Он, Миша, лошадь.

У Луценко дернулась щека, он помолчал, затем спросил:

– Знаешь, что самое поразительное?

– Знаю, – ответил я.

– Что такое со мной дважды произошло, – сказал Луценко.

– Что?

– Когда я купался, а рядом собака обосралась.

Жаль его стало немного, мне всех неудачников жаль. Неудачников и бездарей. Это судьба, с этим невозможно бороться.

– Вроде снаряд в одну воронку два раза не попадает, а со мной случилось, – сказал печально Луценко. – Один раз овчарка Муха, а второй раз какая-то чихуа-хуа. Ладно, Вить, поеду я, пожалуй.

Луценко протянул руку. Я пожал.

– Ты прав, – сказал Луценко. – Ты прав, Витя, арбузы мне не по размеру.

Луценко удалился, а через минуту заявилась блондинка с сильным запахом лапши быстрого приготовления. Она собрала совком окурки и принялась собирать шезлонг. Я наблюдал. Шезлонг сопротивлялся, то недоскладывался, то перескладывался, ломался и лягался ножками. Блондинка изгибалась вместе с шезлонгом, так что пришлось ей помочь.