cнарк снарк. Книга 2. Снег Энцелада - стр. 100

– Вот так ты всегда! Раз в сто лет к старым друзьям заезжаешь, да и то потому, что сорвалось что-то там… А просто так, а?! Повидаться, посидеть, вспомнить детство грозовое?

Я разглядывал Федора. Он держался совершенно спокойно и ничуть не тяготился ролью старого друга, словно на самом деле был рад меня встретить.

– Сколько лет, сколько лет… – Федор вздохнул. – Да, годы идут, все меняется. А ты книжки все пишешь?

– Иногда.

От Федора пахло одеколоном, разумеется, недешевым. И Федор явился первым.

– А я с утра на службу еду, смотрю – машина незнакомая стоит, номера южные, а у нас редко кто чужой бывает, ну и позвонил в библиотеку. Черпакова, конечно, юлила… Но потом раскололась. Вот я и решил к своему старому корефану заглянуть.

– Очень рад, – сказал я.

Сволочь.

– А я как рад! Давно тебе позвонить собирался, да все руки не доходят. Слушай, а ты почему здесь остановился?

– Гостиницы у вас нет, не в машине же ночевать…

– Это уж точно. Гостиницу нерентабельно держать – никто же сюда не ездит.

– А как же родина Пересвета? – спросил я.

Федор снова рассмеялся. Он набрал воздуха, чтобы сказать… Но выдохнул. Достал длинные коричневые сигареты, закурил.

– У меня отпуск скоро, – сказал Федор. – Но уехать не могу, надо за всем присматривать…

Федор курил с наслаждением, быстро, одними глазами продолжая поглядывать вокруг, оценивать. Мне показалось, оценивал он в основном меня. Машина несколько сбила его с толку; потратив час на изучение Интернета, к однозначным выводам Федор не пришел.

– Да, было смешно, что уж говорить… Витя, а давай ко мне?

Неожиданно. Или нет.

– Моя баба как раз в Египет умоталась, дом свободен, переезжай!

Реакцию Федор не растерял.

– Не, спасибо, – отказался я.

– Витя, я же серьезно! У меня пять комнат простаивает, теща пыль собирать не успевает. Живу на Береговой, как белые люди. Белые люди – красные крыши, знаешь такую поговорку?

– Нет, Федь, спасибо, – отказался я.

– А что так? – сощурился Федор. – Шашлычок-машлычок, пивасик нормальный, отдохнули бы…

– Книгу пишу.

– И что?

– Это…

Я заметил кепку. Со вчерашнего вечера она висела на гвозде. На самом видном гвозде.

– Надо сосредоточиться, – пояснил я. – Если я у тебя буду жить, то вряд ли получится.

– Я больше не бухаю, – заверил Федор. – Все культурно, не выше пяти градусов, да и то по пятницам…

– Да я тоже, но дело не в этом. Понимаешь, книги хорошо пишутся в посторонних условиях. В гостиницах, в съемных комнатах, в поездах…

– Тебе что, нравится в этой конуре?

– Книга сама себя не напишет.

– Значит, все-таки книга?

Федор поискал, куда стряхнуть пепел, подтянул кирзач истопника.