cнарк снарк: Чагинск. Книга 1 - стр. 4
Уолт Дисней, подумал я. Швабрин, кажется, сволочь, после обеда Хазин, случается, утомителен.
– Тогда покровитель Мышкина – Уолт Дисней? – спросил я.
Хазин задумался, проверил вспышку, двинулся дальше.
– Надо, кстати, подкинуть им идею, – рассуждал Хазин, руля. – Пусть мышкинская мэрия бьет челом в «Маус Хаус», как там… «не растекаясь мысью по древу, вычерпнет Дон своими шеломами…».
Я с сомнением хмыкнул.
– Только не говори, что по древу можно растекаться мыслью, – сказал Хазин.
– Но и мышью тоже растекаться нельзя, – возразил я.
– Мысью как раз можно. Знаешь, есть такие лесные древесные мыши, мелкие, но чрезвычайно шустрые, меня такая в детстве укусила… Мысь, короче. Слушай, я понял! В русской культуре нет сказок про мышей!
– И что?
Заныли зубы и голова. Хазин не унимался.
– И вот почему. Мышь – безусловный носитель протестантской парадигмы, – вывел Хазин. – Несколько отстраненный элемент, чуждый. Мышь крадется вдоль стен и крадет зерно, мышь распространяет инфекции, мышь грызет проводку бомбардировщика «Максим Горький», мышь – безусловное зло. Но нам почему-то многие годы внедряли ее позитивный образ…
– Хазин, – попросил я. – Ты противоречишь сам себе.
Нет, он не унимался:
– Ерш напротив – явный государственник, он выступает прямо и гордо, с открытым забралом! Я думаю, нам надо это подчеркнуть!
– Не надо, Хазин, – попросил я. – Не надо.
– Почему?!
– Ты же не знаешь, кто на самом деле книгу заказывал, да? А может, ее протестанты заказывали?
– Это Механошин-то протестант?! Ты его рожу видел?
Хазин наблюдателен.
– Механошин, может, и не протестант. Но вряд ли книгу заказывал именно он.
– Думаешь, Светлов? – тут же зацепился Хазин.
Я промолчал. Теоретически мог и Светлов.
– Ладно, – согласился Хазин. – Но я бы на твоем месте об этом подумал…
– А как быть с чагой? – спросил я.
– Чага – второй камень, на котором зиждется здание чагинской истории. Здешняя чага – самая лучшая. Чага от чего, кстати?
– От всего, – сказал я.
– Я так и знал.
Хазин попилил ногтем зуб и добавил:
– Тут у них День города скоро.
– И что?
– Может, я свалю, а? Домой смотаюсь на денек. Сам знаешь, я эти карнавалы не очень…
– Надо будет поснимать, – возразил я. – Для книги может пригодиться.
– Поснимай сам, Вить, это не сложно, знай дави на кнопку!
– Не, я один отдуваться не собираюсь.
Хазин принял к обочине и затормозил, скептически сфотографировал нарисованную женщину в окне «Парикмахерской».
– Твой дед вырезал «Калевалу» на рисовом зерне, а ты соскочить хочешь?
– Буквально на три дня! Витя! Устал, честно! Носимся как бобики же…