cнарк снарк: Чагинск. Книга 1 - стр. 107

– Ваш этот Хазин – паршивый поэт, – проскрипела Аглая.

– Спорный вопрос…

– Но поэт, – добавила Аглая. – Паршивый поэт.

И уставилась на меня наглыми глазами. Красное пятно в левом глазу расплылось, с пять копеек стало.

– Намекаешь, что я вроде не писатель? – тупо спросил я.

Мне тут же сделалось стыдно, будто действительно хотел доказать этой сопливой хамке с кривыми зубами, что я писатель.

– Вы – алкоголик, – сказала Аглая. – И пишете говнокниги про разные говногорода.

Я не нашелся, что ответить, и сказал:

– А ты малолетняя дура.

Подбежала Нина Сергеевна.

– Аглая! – зашипела Нина Сергеевна. – У тебя температура! Я тебя убью сейчас! Быстро домой! Ты у меня не выйдешь! Я тебя к тетке отправлю!

Не дожидаясь ответа, Нина Сергеевна схватила Аглаю за руку и поволокла к выходу. Аглая хотела мне сказать еще какую-то гадость, но не успела. Дельфина она забыла на подоконнике.

– С нами наш новый гость! – послышался из зала голос Зинаиды Захаровны. – Исполнительница классических песен и баллад…

Душно стало, я прихватил дельфина под мышку и поспешил на воздух.

Кристины на крыльце не было. Возле угла КСЦ курил Большак. Из КСЦ лилась музыка, романс «В лунном сиянье», исполняемый классическим гитарным строем, с архаичными вокальными завываниями и дребезжанием голоса.

Я сел на скамейку под куст ирги, посадил рядом с собой дельфина.

Тепло. По аллеям возле «Дружбы» гуляла пыль. Хорошо бы пива холодного, подумалось. В «Чагу», смотреть за поездами.

Мимо прошагал мужик с корзиной, мне показалось, что я его раньше видел, наверное, он когда-то работал в «Музлесдревке». Зачем ему корзина в июне…

– Сколько времени? – спросил я.

Колосовики.

– Пять часов, – не оборачиваясь, ответил мужик.

– Ты куда с корзиной? – спросил я.

Мужик не ответил.

Из «Дружбы» вывалился Хазин, за ним Роман, оба покачивались. Из кармана у Шмули торчала бутылка шампанского, Хазин был настроен решительно. Они заметили меня и неуверенно приблизились.

– Витя, ты чего сорвался? – спросил Хазин. – Там сейчас фокусы…

– Душно, – ответил я. – Голова закружилась…

– Понятно.

– Хазин, тебя велели выслать из города, – сказал я.

– И ты, Ихтиандр… – Хазин потрепал дельфина за нос. – Правду никто не любит, Ихтиандр…

– Это Левиафан, – поправил Роман. – Девочка про него стихи рассказывала, он что-то там простирает…

– Простирай мои труселя, – предложил Хазин.

После чего и Шмуля, и Хазин бухнулись на скамейку по сторонам от дельфина.

– Витя, ты зачем у ребенка рыбку отобрал? – спросил Хазин.

Я не понял, что можно на это ответить.

Мимо бодрой походкой проследовал тот самый столетний хирург, я подумал, что неплохо бы с ним поговорить. Расспросить про госпиталь во время войны. Про город во время войны расспросить…