Cкорбная медицинская немощь. Сборник рассказов - стр. 18
– Как он? – перебил я её, всё ещё держась за шею. – Жив?
– Да. – ответила медсестра. – Он проснулся, его Лидия Михайловна накормить хочет…
– Зачем!? – я вскочил и быстрым шагом пошел по больничному коридору. – Это опасно!
В палате, рядом с кроватью больного сидела санитарка Лидия Михайловна и маленькими-маленькими порциями манной каши пыталась кормить больного. Он пытался жевать, шевелил губами, но проглотить не мог. Каша вытекала у него изо рта и стекала по щеке. Лидия Михайловна вытирала кашу с его щеки полотенцем и, снова и снова, подобно терпеливой маме, кормящей непослушного малыша, давала ему кашу. Когда я зашёл в палату и появился в его поле зрения, он улыбнулся уголком рта и посмотрел на меня таким взглядом полным отчаянья, что я не забуду его никогда. В его взгляде я увидел, что он прекрасно понимает, что жить ему осталось совсем немного, а я его забрал из родного дома. И вот сейчас, его пытается накормить чужая женщина, а родная его спутница – бабушка Лизавета, с которой он прожил уже двадцать с лишним лет, далеко в деревне, одна. Дети где-то в городе и ещё не знают о том, что отец умирает.
– Будем кормить через зонд. Принесите, – коротко сказал я медсестре.
Я установил деду назогастральный зонд, показал, как надо кормить больного и вышел из палаты.
– Леонидыч, пойдем, – сказал мне проходящий мимо больной, – покурим?
– Курить вредно! – ответил я, но все же пошел следом.
– Дмитрий Леонидович! – окликнула меня медсестра, когда я выходил на лестничную площадку.
Я резко повернул голову, в шее что-то щелкнуло, я испытал такую боль, что вскрикнул и схватился за шею.
– Что? – ответил я, корчась от боли.
Медсестра, увидев, что стала причиной моей боли, несколько растерялась.
– Я хотела спросить…, вы завтракать будете?
– Буду, – ответил я.
– Может быть вам диклофенак уколоть? – предложила она. – Всё полегче будет…
– Ольга Юрьевна, ну кто же диклофенак на голодный желудок колет? – пытался пошутить я. – Сейчас позавтракаю, а там посмотрим!
В курилке несколько мужиков уже обсуждали тяжёлое состояние деда Кости. Я подошёл к ним и молча закурил. Мужики притихли, ожидая от меня какого-то объяснения сложившейся ситуации, но я молчал, выпуская сигаретный дым в открытую форточку.
– Зимой светает поздно… – начал было один мужик. – Время восемь утра, а вон как темно…
– Метель будет… – продолжил другой. – Ноги у меня всю ночь крутило. Всегда перед непогодой крутит…
– Помрёт? – наконец спросил меня третий.
Я пожал плечами, потушил сигарету и пошёл завтракать. Мужики, оставшиеся в курилке, продолжили свои обсуждения: