Цитадели гордыни. Принц стужи - стр. 25
Узкую шею плотно обхватил артефакт-ремешок. В случае чрезвычайного происшествия станет сжиматься до полной остановки дыхания. А маленькая застежка хранила отслеживающий маячок, подключенный к глобальной системе навигационного позиционирования.
Даже если вдруг случится невероятное чудо и удастся выйти за пределы здания, больше напоминающего неприступную крепость, скрыться никак не получится. Догонят, найдут.
Люба незаметно вздохнула. Пальцы сами погладили вывихнутую кисть. С тугими наручниками сделать это удалось с определенным трудом. Ей не только сковали руки, но и ноги очутились в тонких кандалах, стянутых между собой тонкой стальной цепочкой.
Боятся.
По бокам двери замерли рослые фигуры, затянутые в броню. Белые латы, напичканные электроникой, смотрелись слегка чужеродно. Закрытые шлемы с цифровым интерфейсом, матовыми забралами глядели перед собой. Крепкие руки баюкали укороченные стрелковые комплексы, модифицированные для боя в узких пространствах.
Не обычные охранники. Дети Вьюги.
Она почувствовала гордость. Не каждому удавалось напугать кланы.
Следят. Люба демонстративно шевельнула ладонью, негромко звякнула цепь. Один истукан слегка повернул головой.
– Не двигаться! – искаженный динамиками голос показался насквозь искусственным.
Быстрые, тренированные, экипированные по последнему слову техники. Грозные бойцы. Элита, призванная претворять в жизнь силовые варианты политики клана.
И все равно ни одному из этих штурмовиков никогда не сравниться с настоящим боевым магом.
Воспоминания о недавних событиях неосознанно заставили зябко передернуть плечами.
Тень, мелькнувшая перед машиной, трансформировавшаяся в плечистого парня. Голый кулак, вминающий капот, как тонкий листок бумаги. Скрежет металла…
Костя, дергающий за рычаг передачи, безуспешно пытаясь сдать назад. И вырастающая в окне фигура, отрывающая автомобильную дверь чуть ли не с мясом…
И весь нахлынувший ужас, после осознания, что натворила. Изрешеченное тело в любимой куртке цвета хаки, безвольной куклой лежащее на тротуаре, она долго не сможет забыть.
Проклятый ледышка не стал уклоняться, просто использовал Костю как щит, а потом небрежно отбросил, будто избавляясь от ненужного мусора.
Захотелось заплакать, от злости, от обиды, что так получилось. Могли ведь остановиться подальше, не лезть слишком близко. Но Костя жаждал лично увидеть, как «гады» подохнут, поглощенные взрывом.
Увидел. И умер. Сумев на последних мгновениях сполна насладиться приятным моментом свершившейся мести.
Дверь открылась, в допросную зашел тот самый ублюдок, кого она только что вспоминала. Непринужденно уселся на стул. Знак рукой – и оба воина в белом беспрекословно вышли наружу.