Цитадель: дочь света - стр. 35
Ника браво командует своей столовой. Сергей проводит ревизию помещений и запасов замка. Павел проинспектировал систему водопровода, нашел её гениальной и принялся за ремонт дозорной башни, разрушенной, о ужас, драконом во время последнего нападения. Мариэлла зачастила в дом священника, репетирует с ним арии. Антон с унылым видом таскается за лекарем. Дети тоже были в восторге от новой жизни.
Кстати, вся ребятня лет с шести была задействована в нуждах замка с утра и до обеда. Кто-то помогал на кухне, кто-то работал в огороде, кто-то намывал полы и окна, работал на конюшне. После обеда им разрешалось гулять и играть. С десяти лет дети еще и учились читать и писать под руководством местного священника. Его жена и еще несколько степенных дам командовали в замке стиркой, уборкой, штопкой, глажкой. Работы было невпроворот – попробуй-ка постирай постельное белье на четыреста с лишним человек, да прибери за каждым. А ведь они еще и шить, и вышивать успевали! Когда Ника взяла на себя кухню, все вздохнули с облегчением. Свою одежду каждый стирал сам, и набор посуды тоже у каждого был свой – деревянная миска, ложка и кружка. Только у хозяина замка и его гостей, коменданта, лекаря и сотников было право пользоваться фарфоровой посудой. Как-то так получилось, что мы все, кроме вервольфа и Антона, оказались на привилегированном положении. Вервольфа очень злило, что ему приходилось есть за общим столом, а нас усаживали за стол хозяина. Дети, впрочем, быстро отказались от этой чести, предпочтя общество своих сверстников. Антону же выдали деревянную посуду, и обедал он со своим наставником.
В отличие от остальных, я что-то не могла найти своего места. С огородом прекрасно справлялся Хоттабыч, моя помощь требовалась нечасто. К женской работе – стирке, готовке и уборке – я особого рвения не испытывала, да и Ника не велела мне лезть, чтобы соблюсти статус леди, а не служанки. Пожалуй, стоит заняться тем, что я умею – работать с детьми. А то умру со скуки.
Глава 11. Женская доля
Караван почему-то задерживался, а со мной на шестой день пребывания случилась неприятность. Проснувшись утром, я с ужасом обнаружила на простынях красное пятно.
– Ника! – завопила я, естественно, всех разбудив.
– Чего? – недовольно приоткрыла один глаз Вероника.
– Ника, у меня кровь!
Ника посмотрела на пятно, на меня, снова на пятно.
– Месячные? Поздравляю. Ты не беременна, – и снова улеглась.
– Какие месячные? – взвыла я. – У меня отродясь месячных не было!
– О, ты стала взрослой? Прокладок не дам, и не проси. Узнай у дам, как они обходятся.