Цирк в шкатулке - стр. 12
Можно было любить конопатую Линду, но она очень уж плаксивая. И с ней толком не поговоришь – вечно у нее за щекой очередная конфета.
Поэтому Марик не любил никого.
Кроме неволшебного дома была еще неволшебная школа.
Там Марик сидел за третьей партой у окна. И его очень хвалила учительница. Она так и говорила:
– Вот, дети, смотрите, Марк – сирота, он воспитывается на деньги, выделенные муниципалитетом, живет в приюте, но как старательно и хорошо он учится! Особенно по математике. Берите с него пример!
Все поворачивались, смотрели на него, и Марику становилось очень холодно от взглядов одноклассников, которые пытались взять с него пример.
Марик краснел и утыкался носом в тетрадку с очередной задачей.
Да, пожалуй, Марик любил только математику.
Считать он научился очень рано. Сперва ему казалось, что цифры – это маленькие чернолапые зверушки. У каждой из зверушек был свой характер. Единица, например, была очень шустрая, гораздо шустрее семерки, и любила кусаться, а вот восьмерка, пушистая и мягкая, предпочитала поспать, свернувшись на солнышке и спрятав нос в лапы.
Потом Марик вырос и начал даже слегка стесняться, что цифры для него как живые, но все равно, когда он решал задачи и записывал правильный ответ, то видел, как его маленькие цифрята сидят аккуратным рядком и посматривают на него с белой страницы радостными и ласковыми глазами.
Гертруда в честь окончания второго класса купила для Марика сборник занимательных задач, и мальчик часами просиживал над ними. Он дошел уже до сто восемнадцатой страницы. А всего страниц в книге было пятьсот шестьдесят.
Когда госпожа Гертруда сказала, что поведет их в цирк, Марик очень обрадовался. Конечно, он знал, что такое цирк, он много читал о нем и представлял, как это, наверное, здорово: и акробаты, и наездники, и дрессировщики, и фокусники, и жонглеры. И клоуны.
– А там будут выступать тигры или львы? – допытывалась у Гертруды Линда.
– Ты вполне можешь взять программку и прочитать список номеров. Привыкай быть самостоятельной, дитя мое, – сухо ответила Гертруда, пересчитывая билеты.
Львов в программе не оказалось, зато были лошадь и собачка.
Линда не сильно огорчилась, потому что, как она по секрету поведала Марику, побаивалась, что тигра или льва в цирке плохо кормят и он выскочит из клетки и как раз Линдой-то и пообедает.
– Ты слишком тощая, станет тебя жрать тигр, жди, – фыркнул Марик.
– Я не тощая, я стройная и изящная, а ты сам тощий! Марик-комарик! Марик-комарик!
– Линда, Марк, замолчали, взялись за руки, мы выходим! – прикрикнула на них Гертруда, и маленькая процессия вышла из дома.