Циклогексан (сборник) - стр. 14
– А почему ребро?..
– Когда в меня попали, я уже был в скольжении. Частично в нашем мире, частично, понимаешь ли, – в этом. А пуля так устроена, что она из мира в мир скользить не может.
– А кто стрелял?
– Не знаю! Но тебя бы тоже убрали, на что им свидетель?
– А…
– Заткни фонтан и дай мне тебя вытащить, кретин! Вот тебе спина, полезай.
Я и сейчас не люблю грубиянов, а в четырнадцать лет не любил особенно. У кого из мальчишек не ущемлено самолюбие? Первое, что пришло мне в голову, это дать ему хорошего пенделя, когда он повернулся ко мне спиной и согнул ноги в коленях, – влепить как следует и смыться. Хорошо, что я этого не сделал.
Он взвыл от боли, когда я влезал к нему на закорки, но выдержал. И мир приземистых зданий-бастионов начал таять…
В каком-то проулке между бетонным забором и уже упомянутой насыпью, в проулке, благоухающем привычными ароматами зелени, мочи и выхлопных газов с ближайшей магистрали, он сунул мне в руку бумажку с телефоном:
– Позвони.
И растаял.
Глава 3
Ну вот, наконец-то я нашел случай рассказать, как мой герой дошел до такой жизни. Ну разумеется, он от рождения наделен редчайшей способностью проникать в соседние миры. А вы как думали? Пока еще это у него получается только в состоянии стресса, да и то не всегда. Но подавляющее большинство людей не наделено способностью даже эпизодически заглянуть в смежный мир, так что мой герой – о-го-го! Уникум и потенциальный скользун высшего разряда. Удобное свойство – ускользать. Например, из-под расстрела. Читающая публика любит волшебные сказки.
Правда, я все же чуток подпорчу ей настроение, пусть даже с ущербом для тиража и гонорара. Публика обожает баловней судьбы а-ля Золушка или Гадкий Утенок. Король Лир со своим «из ничего не выйдет ничего» кричал в пустоту. О, я знаю людей! Они еще готовы терпеть феноменальный успех, достигаемый через преодоление внешних обстоятельств, но уже от описания преодоления собственной лени читателя начинает колдобить на его диване. Он примеряет ситуацию на себя, и ему неуютно. Ха-ха. Ему хочется, чтобы подарки судьбы сыпались на тех, кто для этого палец о палец не ударил. Это же фантастика. Она о том, чего не бывает. Зато любой критик признает в моем бессердечии не авторский произвол, а суровый реализм. Иногда и от критиков бывает польза. А читатель пусть не думает, что в сказку попал.
Учиться, учиться, и еще раз учиться! Перед моим героем стоял выбор: жить, как живут все люди, и забыть о множественности параллельных миров (в этом ему помогут) или броситься с обрыва в неизвестную реку, ничего не зная о том, какова там вода и водятся ли в ней крокодилы. Естественно, он выбирает второе, потому что персонаж, выбравший первое, не интересен никому, даже мне. Тут-то его и берут в оборот.