Цикада и сверчок (сборник) - стр. 35

– Перестань, пожалуйста. Я ничего не слышу, – не выдержал наконец Синго.

Кикуко опустила голову и улыбнулась украдкой.

– Я буду вам передавать.

– Передавать? Ни к чему. Просто бабка сама с собой разговаривает.

– Прошлой ночью она видела сон, что дом в деревне весь развалился.

– Хм.

– Что вы сказали, отец?

– Кроме «хм», мне нечего сказать.

Звук льющейся воды прекратился, и Ясуко крикнула:

– Кикуко, поставь, пожалуйста, цветы в вазу. Красивые, я и решила срезать их. Поставь, пожалуйста.

– Сейчас. Только сначала покажу отцу.

Кикуко принесла охапку клевера и пампасовой травы.

Ясуко помыла руки, налила воду в керамическую вазу из Сигараки и с вазой в руках тоже вошла в комнату.

– Очень красиво расцвел амарант рядом с домом.

С этими словами Ясуко села.

– Амарант есть и у того дома, где подсолнухи, – сказал Синго, вспомнив, что прекрасные цветы подсолнухов сорваны бурей.

Стебли были разломаны на мелкие кусочки и разбросаны по дороге. Несколько дней валялись и цветы. Казалось, это валяются человеческие головы.

Лепестки на цветах увяли, толстые стебли ссохлись, поблекли – и все это вываляно в земле.

Возвращаясь домой, Синго поневоле наступал на них, но старался не смотреть.

Сломанные голые стебли с оторванными головами и без листьев по-прежнему торчали у ворот. Рядом с ними росло несколько гинкго со спелыми плодами на ветвях.

– И все-таки таких гинкго, как у соседей, ни у кого поблизости нет, – сказала Ясуко.

– Я видела сон, что дом в деревне весь развалился, – сказала Ясуко – это был ее родной дом.

После смерти родителей Ясуко он уже много лет стоял пустой.

Отец собирался завещать дом Ясуко и поэтому отдал ее старшую сестру в дом мужа. Отец, любивший старшую дочь, поступил так просто потому, что пожалел Ясуко, понимая, что у ее красавицы сестры больше возможностей устроить свою жизнь.

Вот почему, наверно, он разочаровался в Ясуко, когда та после смерти сестры ушла в ее дом и стала работать изо всех сил, надеясь занять ее место. Может быть, Ясуко поступила так оттого, что испугалась ложившейся на нее ответственности за родителей и родительский дом, и отец раскаялся в своем решении.

Брак Ясуко и Синго как будто обрадовал отца.

Казалось, он примирился с тем, что после его смерти некому будет следить за домом.

Сейчас Синго больше лет, чем было отцу Ясуко, когда они поженились.

Мать Ясуко умерла первой, и ко времени смерти отца вся земля уже была продана, остался лишь небольшой участок леса и усадьба. Даже никаких ценных вещей не осталось.

Лес и усадьба были записаны на имя Ясуко, и она поручила присмотреть за ними деревенским родственникам. Чтобы выплачивать налоги, им, наверно, пришлось постепенно свести весь лес.