Цифра - стр. 2
Так старенький ЛиАз-677 получил брутальный вид, нового друга и имя. Не марка, не номер, а настоящее имя. Черной краской Анлаф вывел на его боку слово «Talo». Тало – так финны называют дом. По крайней мере, те финны, с которыми он познакомился как-то в отпуске еще до эпидемии.
Тем ветреным августовским утром Тало стоял на обочине старой лесной дороги, уставший после ночного перегона. Анлаф сидел на ступенях и разминал затекшие руки и ноги. Поездка выдалась сложная. Притушенные ради незаметности фары давали мало света, а выбранный маршрут оказался давно заброшенным. Это, конечно, к лучшему. Заброшенные дороги немноголюдны, а коптеры их проверяют редко. Но на всякий случай лучше все же перед отбоем накинуть на автобус маскировочную сетку. Жаль, что времени развести костер и позавтракать нет, совсем скоро будет светло. Тяжело вздохнув, Анлаф поднялся и принялся за важные дела: замести следы съезда Тало с основной дороги, осмотреть округу на предмет нор и берлог, спрятать автобус под сеткой, ветками и листьями. Потом он аккуратно забрался в свой передвижной дом, разулся, снял плащ и лег в постель.
Измотанный ночной борьбой с дорогой, уснул он быстро. Анлаф спал долго и проснулся ближе к вечеру. Ему снилось детство. Последнее время это случалось всё чаще. Возможно, так мозг пытался наладить баланс приятных и неприятных впечатлений за день, а может быть виной тому ужасная тоска по привычному, понятному и безопасному миру. И хотя детство Анлафа пришлось на лихие для страны годы, оно всё же было менее гнетущим, чем настоящее.
Тогда Анлафа звали просто Лёшкой, в 97ом он пошел в школу. У него было всего около дюжины друзей-мальчишек и пара подруг. Зато это были настоящие друзья, а не тысячи подписчиков или фоловеров. Вместе они лазали по замороженным стройкам, брошенным заводам и малонаселенным окраинам. Было до жути интересно собирать стеклянные шарики и железные буквы Ш. Потом также все дружно получали нагоняи от своих родителей, которые в панике искали их по всему городу. Ведь тогда не появились еще даже кнопочные мобильные телефоны. Чтобы позвать друга гулять приходилось звонить ему по стационарному проводному телефону, с замиранием сердца ждать, кто же возьмет трубку и дрожащим голосом лепетать: «Тёть Маш, а Саня дома?». А если и такого телефона дома не было, то приходилось идти к нему домой, заходить в подъезд, который тогда еще не запирался, и стучать в дверь. И лепетать «а Саня дома?» уже лично тёть Маше, открывшей дверь. Анлафу снилась школа. Черная доска в меловых разводах, жесткие стулья, крашенные деревянные полы. Он снова стоял перед всем классом и читал доклад. Ему нравилось делать доклады. Он мог часами просиживать в школьной библиотеке над энциклопедиями, переписывать оттуда важную и интересную информацию, срисовывать картинки. Особой его гордостью был доклад про кровеносную систему человека – схема движения крови по телу вышла очень точной, совсем как в книжке. Ему тогда за этот доклад поставили сразу две пятерки. Анлаф любил библиотеки и чтение. Для него стало большой личной трагедией закрытие реальных библиотек в пользу виртуальных. В его автодоме хранилось достаточно большое литературное собрание. Мало какие найденные книги он не забирал себе, разве что бульварные детективы да смазливые женские романы.