ЧВК Херсонес - стр. 23

– Буду ждать вас здесь, – грустно кивнул он. – Врежьте там кому-нибудь за меня…

– В смысле?

– Бро, не сомневайся! Я ещё немножечко накачу и один всех перекалечу!

– Э-э, а можно чуть поподробнее, о чём речь?

Вместо ответа бородатый спец подвинулся вперёд, а наш здоровяк лишь улыбнулся, ободряюще хлопнув меня по плечу. Очень легонько, с его точки зрения, но я вверх тормашками рухнул с тропы в воду, едва успев высказаться в полёте:

– Mater tuam![4]

Коротко, но по существу. Вынырнув и отфыркиваясь как морской котик, я отмахнулся от извиняющегося товарища и просто поплыл вдоль тропинки. Подхихикивающий и подхрюкивающий Диня шёл рядом, согнувшись в три погибели, пока не остановился у стены. Дальше пути не было. Точка.

– Что теперь?

– Приплыли…

– Это я вижу, делать-то что? Здесь нет никакого входа.

– Ай, зема, вход есть, но… Типа дальше ты пойдёшь один, мне туда нельзя.

Я опять ничего не понял, но тут он вытащил из сумки очередную амфору и, недолго думая, расхреначил её в брызги о каменную стену. И прямо на моих глазах камень растаял, словно тонкий слой льда на зимнем окне, открывая проход. В граните были вырезаны ступени, ведущие куда-то внутрь и вверх.

Мне удалось поставить колено на первую, и стало понятно, что подняться вполне возможно, если пригнуться и наклонить голову.

– Двигай булками!

– А ты?

– Саня, говорю же, я никак, потом объясню, – Денисыч присел на камешек, опустив ноги в воду, и достал очередную ёмкость. – Ты ж у нас специалист по истории искусств широкого профиля, тебе и карты в руки! Тащи всё, что найдёшь ценного, потом на месте разберёмся. И это… короче…

– Да?

– Не бойся там: что они тебе сделают.

Кажется, я что-то упустил и, возможно, меня уже два или даже три раза пытались предупредить, но в самом слове «тайна» есть некая своеобразная магия – мне уже было невозможно передумать, отказаться и отступить. Я не мог и не хотел.

И дело не в мужской гордости или в неконтролируемом инстинкте учёного, стоящего на пороге нового открытия, хотя комплекс Индианы Джонса никто не отменял. Я всегда был достаточно флегматичен по жизни, то есть более практичен, чем романтичен, а такие люди обычно не попадают в приключения. Так вот именно здесь, в Крыму, меня вдруг настигла весёлая бацилла здорового авантюризма. Это было странно и непривычно.

– Но почему-то оно мне нравится, – сообщил я в темноту и включил фонарь.

Полоса желтоватого света озарила забетонированный коридор, постепенно поднимающийся вверх свод, проведённые под потолком провода, зарешеченные лампы, а потом слегка тронутую ржавчиной запылённую металлическую дверь с характерным чёрным крестом в круге – фашистская свастика. Круть, нет?