ЧВК Херсонес – 2 - стр. 36
– Зема, ты мой герой! – тощий знаток древних языков, не чинясь, попытался поцеловать меня в губы взасос, я едва сумел вырваться и отплеваться. – Она же вообще отбитая на всю башню! Такое с мужиками творит, без мата даже рассказать стыдно. Не-е, типа можно попробовать на храмовом диалекте Египта четырёх сотен лет до нашей эры, но ты всё равно не поймёшь, да?
Я цапнул его за рукав и потащил к машине, боковым зрением отметив, что знаменитой холщовой сумки у него на плече нет.
– Потерял, представляешь, бро! Как тускла и непоэтична жизнь без пары амфор…
Мы влезли в машину, причём сначала я закинул Диню на заднее пассажирское сиденье к общительным доберманам, а потом влез на переднее, усевшись рядом с Милой. По её словам, мы каким-то чудом уложились в час с копейками.
Разумеется, специально ждать она меня не собиралась, просто отвлеклась на телефонные переговоры с Нидерландами по поводу возврата скифского золота. Оно, само собой, уже в витринах «Херсонеса», но признаваться в этом никак нельзя. Нужно выражать озабоченность и вести бессмысленные разговоры, это политика, все врут ей, и она врёт им, такие дела.
– Кстати, забирай! – сестрица шефа протянула Денисычу пустую сумку. – Валялась у забора. Твоя?
– Да-а-а! – он запустил туда руку и тут же вытащил пол-литровый сосуд. – За моего лучшего друга, Саню Грина-а!
Короче, невзирая на рычание недовольных пусек и няшек, он уговорил в одну глотку сразу три бутыляки и к моменту нашей высадки у музея пребывал уже в полной прострации, счастливый, как макака-мазафака! Он даже доберманов расцеловал в холодные кожаные носы, и я успел вывести этого типа, когда он начал признаваться в любви Миле Эдуардовне, а она полезла в бардачок за электрошокером.
Калитку ворот открывал ворчливый сторож. Диня и его поцеловал в макушку. Директора на месте не было, время шло к обеду, в саду ждал накрытый стол и двое наших друзей.
– Подонок, козёл, мерзавец!
Светлана с ходу влепила такую звонкую пощёчину едва стоящему на ногах полиглоту, что тот укатился к фонтану. Я было попытался помочь ему подняться, но Денисыч уже спал буддистским сном праведника. Герман успокаивающе положил руку мне на плечо:
– Ты совершил благородное деяние, друг мой. Ещё ни одному смертному не удавалось живым выйти из покоев Гекаты.
– Странное место, но там всё круто, – признал я. – Современные высокие технологии, голография с изменением возраста, графический дизайн тоже на уровне, плюс ещё эта несуществующая порода собак, но картины интересные, в массе – подлинники. А что, она действительно считает себя древнегреческой богиней ночи?