Чужой трон - стр. 13
Невдалеке раздалось подозрительно знакомое ехидное ржание, и через полминуты на поляне появился виновник всего случившегося, а именно Данте, ведущий на поводу расседланного Белогривого. Увидев мое проснувшееся ведьмовство, Данте застыл на месте, да так удачно, как будто собирался позировать скульптору, ваяющему на тему «Затишье перед бурей, акт первый». Я же улыбнулась так ласково, как только смогла, и, эффектно размяв пальцы, попросила:
– Данте, сделай одолжение, отойди от лошадки – очень уж мне Белогривого задеть не хочется.
– А меня? – ехидно поинтересовался аватар, тем не менее сбрасывая седло на землю и делая два шага по направлению ко мне.
– Хочется, и ты даже не представляешь насколько! – И первая шаровая молния, пока еще размером с куриное яйцо, шипя и потрескивая, полетела в сторону проштрафившегося Данте.
Тот, не будь дурак, понял, что я не шучу и всерьез задумала довести до конца дело, еще начатое на Рассветном пике, и красивым прыжком ушел в сторону. Молния срикошетила от ствола ближайшей сосны и, пропахав небольшую бороздку в земле, бесславно затухла. Итак, первый снаряд прошел боком, но не беда – я нехорошо улыбнулась, и от меня во все стороны разлетелось два десятка молний чуть побольше лесного ореха, которые принялись бомбардировать Данте с приличной меткостью и быстротой.
– Еваника, ты что, рехнулась? – ненавязчиво поинтересовался Данте, демонстрируя чудеса ловкости и уходя от искрящихся бело-голубых шариков, которые продолжали носиться в воздухе как заведенные.
– Да! – весело прокричала я, увеличивая число молний вдвое. – Ты меня похитил, вот теперь и мучайся!
Я его все-таки подловила – во время очередного кульбита Данте оступился, и тотчас ему в грудь врезались один за другим сразу три несмертельных, но довольно-таки чувствительных разряда, от которых айранит вздрогнул, но устоял… После чего я поняла, что шутки кончились – он поднял на меня нехорошо блеснувшие черные глаза и тотчас метнулся ко мне одним длинным, текучим движением так быстро, что я не успела не то что уклониться – вскинуть руки для защитного заклинания.
Данте снес меня как таран, сильно, но аккуратно припечатав к стволу ближайшего дерева. Я охнула, когда он, как клещами, перехватил одной рукой оба моих запястья и прижал их к дереву, а другой удерживал меня на месте, следя, чтобы я не прибегла к запрещенным приемам.
– Может, все-таки поговорим? – пока еще миролюбиво предложил он, иронично приподняв левую бровь.
– Ка-а-акой «поговорим»?! – моментально завелась я. – Ты меня украл! О каких переговорах может идти речь?!