Чужой среди своих 2 - стр. 51
Сердце колотится в груди под ритм «Металлики», а глаза разом залило потом. Вот сейчас… да или нет…
Здесь, внутри, много письменных столов, стрекочущих пишущих машинок, людей, табачного дыма и разговоров. Всё очень буднично, просто и местами даже как-то блёкло, серо…
… взмах руки, и я сам не понял, как оказался перед одним из письменных столов.
– Вот, Савеловы, – представляет нас грузный, и что-то говорит, но его голос то пропадает, то появляется. С досадой понимаю, что до полного выздоровления, до полноценного вживания в этот мир и это тело мне ещё далеко…
… а потом, волной облегчения по телу – осознание, что этот, грузный и властный, просто говорит иногда совсем тихо, не для всех и тем более – не для нас.
– Вот… – шагнув ко мне, мама опустила воротник рубашки, показывая следы на моей шее, решив сразу зайти с козырей, – днём вчера…
Она начала рассказывать, запинаясь и заново переживая вчерашний день, а я, кусая губу, вставляю иногда реплику, злясь на собственный ломающийся голос, который, совершенно не ко времени, подводит меня.
– Вот так… – растопырив пятерню, мама показывает на грузном, как её толкали в стену.
– А ты… – внимание переключается на меня.
– Висел, – криво улыбаюсь, – полузадушенный, на воротнике собственной рубашки. Воздуха нет, сознание уплывает куда-то, и страшно – до жути…
– Да уж… – пробормотал один из слушателей, снимая очки и закусывая дужку, – понимаю!
– Ну и… – подбодрил меня грузный.
– Ну… – с трудом собираюсь с мыслями, – а потом мне в лицо вот так вот выдохнули…
– Жидёнок… – я постарался полностью передать те интонации, и, судя по тому, как дёрнулся один из слушателей, одними губами произнеся ругательство на идише, мне это хорошо удалось!
– Ты не ошибся? – перестав жевать дужку очков, спросил журналист.
– Не… – я мотанул головой, – Очень всё… ну, отчётливо…
– И… – мягко подтолкнули меня голосом.
– Ну вот сказали это… про жидёнка, и увидел, как маму, ну и… – непроизвольно передёргиваю плечами, – полез в драку.
– Так… – сосредоточенно кивает тот, что ругался на идише, – Значит, не только на шее…
– Почему? – удивляюсь я, – А-а… нет, я вырубил этих… погромщиков.
– Хм…
– Да это не сложно, на самом-то деле! – заторопился я, – Это ж не боксёрский ринг, а так… Да и они не ожидали, а я всерьёз бил!
Взрослая часть меня где-то там, далеко позади… а на переднем плане – подросток, взбудораженный и обиженный на недоверие, на…
– Я учил, – негромко, но очень веско сказал отец, делая пару шагов вперёд.
– Н-да? – грузный повернулся к нему всем телом, и какое-то время, очень короткое и насыщенное, они мерялись взглядами.