Чужой среди своих 2 - стр. 46
– Савеловы! – высунувшись из кабинета, громко позвала медсестра, и очередь проводила нас недовольным ворчанием, на что женщина, с нотками визгливой скандальности, поведала народу о нашей ситуации, ухитрившись, не соврав ни в едином слове, перевернуть всё едва ли не с ног на голову.
– Вот, – громко констатировала Елизавета Анатольевна, со стуком собирая несколько папок на столе и вставая, – Савеловы!
Парой фраз она очень сухо описала наши травмы и вышла, оставив нас наедине с помощником участкового. Я не вполне понимаю, почему милиционер, курирующий тот чёртов колхоз, который на минуточку, вообще не относится к городу, опрашивает нас здесь, и насколько эта ситуация вообще законна.
Но родители, с их-то опытом, воспринимают это достаточно спокойно, как нечто само собой разумеющееся, и оглянувшись на них пару раз, я не стал раздувать скандал. Хотя, чёрт подери, мне это не очень нравится…
Почему-то казалось, что согласно Букве Закона, нас должны были вызвать повесткой на соседний участок… Как вариант, местный шериф мог зафиксировать сам факт обращения в милицию, и затем передал бы нас либо по адресу, своему сельскому коллеге, либо, что для нас более желательно, в центральный аппарат.
Но очевидно, или я чего-то недопонимаю, или, что вернее всего, у сотрудников внутренних органов есть своя, сложная система взаимозачётов на грани законности или даже чуть-чуть за гранью. А то, что при этом нарушаются права граждан… так наверное, смотря каких граждан! Меньше формализма, товарищи!
Разговор мне не понравился с самого начала, потому как если сходу ошарашивают подростка перечислением статей о клевете, а потом, раз за разом, настойчиво предлагают «подумать», то думать, собственно, и не о чем… Будь я действительно подростком четырнадцати лет, то, несмотря на присутствие родителей, поплыл бы, и наверное, дело окончилось тем, что мы отказались от показаний, и оно, в лучшем случае, было бы переквалифицировано в несчастный случай, или, возможно, закрыто.
Но это в лучшем… Помощник участкового довольно настойчиво пытался подловить меня и маму на каких-то несуразностях, и чуть ли не повернуть дело так, что мы сами оказались виноватыми. Это было не очень явно, но заметно и мне, и, очевидно, родителям.
– Вы, граждане, – ещё раз надавил милиционер, сделав донельзя официальный вид, – подумайте как следует! Я, конечно, всё понимаю, но с другой стороны – коллектив! Знаете же, что если ты плюнешь в коллектив, то коллектив утрётся, а если коллектив в тебя, ты утонешь…
Прозвучало это откровенной угрозой, но давать заднюю, по ряду причин, мы не стали, и, подписав все положенные документы, ушли с изрядно попорченным настроением.