Чужой портрет - стр. 8
— Это ваш сын. Ваша кровь. И просто больной мальчик. Вы не должны так себя вести, так говорить о нем даже за спиной. Это недостойно отца. — Он молчит, смотрит на меня, но не двигается, что удивительно, и я добавляю тихо, ставя точку в нашем разговоре, — и мужчины.
После этого разворачиваюсь и иду в комнату Вальчика, очень надеясь, что он не проснулся и не слышал этого всего.
— Чтоб вечером ноги твоей не было в моем доме, — тяжело падает мне в спину, но останавливаться не собираюсь.
И, в принципе, принимаю это.
Я влезла в его дом, принялась что-то выговаривать… Логично, что он меня вышвырнет… Странно, что не прямо сейчас, я бы не удивилась…
Захожу в комнату Вальчика, с облегчением вижу, что он по-прежнему безмятежно спит, присаживаюсь на край дивана и смотрю на милое детское личико.
Он очень похож на свою маму в детстве.
Тот же разрез глаз, носик курносый, веснушки, светлые волосы… Солнышко, как и сама Ланка.
Больно думать о том, что, если так пойдет дальше, то все изменится. Уже меняется. Уже в нем нет той сумасшедшей яркости, что была в его маме когда-то. Болезнь наложила отпечаток даже на такого маленького, едва начавшего свой жизненный путь человека.
Больно смотреть на его маму.
Почему она моет офисы?
Она же дизайнер!
Мы вместе с ней поступали на художественный факультет университета в моем городе, но потом, после того, как тетя Марина заболела, Ланка перевелась сюда…
Она должна была закончить уже обучение.
Я и правда летящая… Погрузилась в свои проблемы и беды и совершенно забыла о сестре.
Не отвечала она в соцсетях, я и не поднимала тревогу, уверив себя, что сестра просто вся в семье… И не подумала, что это неправильно, ненормально, вот так оборвать отношения…
Безответственная клуша.
Может, если бы раньше связалась с Ланкой, то смогла бы оказать помощь вовремя… И сестра не оказалась бы в такой ужасной ситуации.
Но я эти пять лет была полностью замкнута на себе, а потом еще и мама…
Я сижу, смотрю на Вальчика и слушаю, как передвигается по квартире Сергей.
Он тяжело топает, заставляя старый пол скрипеть, чем-то грохает на кухне, ругается…
А затем хлопает дверь, и становится тихо.
И я выдыхаю с облегчением.
Тяжелая, грубая энергетика этого мужчины давила даже на меня, постороннего человека. Что уж говорить о Ланке? О Вальчике?
Неудивительно, что сестра такая усталая, такая замотанная.
Он мало того, что не помогает, постоянно попрекая ее больным ребенком, так еще и просто энергию пьет, словно вампир…
Встаю, иду на кухню, чтоб приготовить завтрак Вальчику.
Конечно, хозяйничать в чужом холодильнике, особенно после того, как меня прогнали из дома, не очень хорошо, но, с другой стороны, меня же уже выгнали?