Чужой для всех. Книга 3 - стр. 44
– Вы свободны, майор Шлинке, – сухо произнес Ольбрихт. Он чувствовал негативное отношение русского офицера к себе. Но разбираться в чувствах майора ему было некогда. – Старший лейтенант Клебер в вашем распоряжении. Вам действительно надо готовиться к своей операции. О ходе подготовки доложите завтра.
– Пойдемте, Ганс, нам делать здесь больше нечего, – съязвил Киселев, вспомнив имя Клебера.
– Одну минуту, господин майор. Попрощаюсь с комбатом.
– Давай, только недолго. Я на улице покурю. Изжога замучила, мать твою, свинину подсунули власовцы…
Старший лейтенант Клебер наклонился к комбату. Заговорил тихо на русском языке. Новосельцев вздрогнул, услышав русскую речь из уст немецкого офицера, но сразу успокоился. Глаза потеплели. Капитан уже знал, кем в действительности является Клебер.
– Помни, Николай, все, кто останется в живых, будут реабилитированы, – прошептал разведчик. – Боевая задача должна быть выполнена при любых обстоятельствах. Доведите эту важную мысль до штрафников. О причинах нашего временного сотрудничества с вермахтом я вам говорил. Повторяться не буду. Помните, что может быть за разглашение тайны. Вы поняли меня?
Новосельцев безмолвно кивнул.
– Будем живы – обязательно встретимся, – дополнил Михаил. – Прощай, Коля! Ни пуха ни пера!
– К черту!
Миша впервые обнял русского офицера. Объятие крепкое, дружеское. В глазах Николая он прочел искреннее уважение и любовь к братскому народу, силу воли и духа в совместной борьбе с фашизмом.
ГЛАВА 4 Утро 13 декабря 1944 года. Ставло. Бельгия. Американские склады ГСМ
– По-моему, туман рассеивается. Ты согласен со мной, что туман рассеивается, рядовой Грин?
– Нет, сэр. Туман сгущается. Паровоза впереди не видно. Когда мы осматривали состав первый раз, я его видел. Я знаю, что такое туманы.
– А по-моему, рассеивается, – скривился Хорн, бросив злобный взгляд на патрульного. – У тебя шнурок лопнул на ботинке, рядовой. Лишаешься одного увольнения.
– За что?
– Два увольнения. Приведи себя в порядок, рохля. Отправим состав, я вплотную займусь тобой.
– Есть, – козырнул солдат. Приставив винтовку к вагону, завозился с обувью.
Сержант Хорн отошел в сторону, щелкнул зажигалкой. Появившийся на секунду огонек осветил напряженное грубое лицо. Закурил. Вожделенная глубокая затяжка. «А туман все же сгущается», – пробежала неприятная мысль. Сквозь плотную морось, чуть подсвеченную редкими фонарями полустанка, он не видел солдата. «Где этот ротозей? – встревожился Хорн. – Где доклад?» Сигарета быстро стаяла от затяжек. Придавив окурок ботинком, сержант шагнул сквозь влажное марево в сторону вагонов.