Чужой для всех. Книга 3 - стр. 13
– У Фрэнка прекрасный голос. Душевный тембр. Необычная манера исполнения, – замечает генерал. – У певца завидное будущее. Он завоюет не одну музыкальную премию, – рука сползает к талии.
Кей не замечает движения руки Айка. Ее охватывает волнение от нового поворота в разговоре.
– А у нас, Айк, есть будущее?
– Будущее есть у каждого, крошка. Ты со мной. Тебе нечего волноваться. Научись ждать, и все будет хорошо.
По интонации Кей поняла, что это не признание Айка, но новый шаг в отношениях. Она не хотела упускать этого момента.
– Айк, давай сходим после войны на концерт молодого крунера. Нам будет приятно послушать живое пение Фрэнка. Оно напомнит нам о сегодняшнем вечере.
– Обязательно сходим, дорогая. Но это будет нескоро, – перешел на шепот Айк, целуя волосы. – Главное, ты жди.
– Я буду ждать, Айк, – также зашептала Кей, поддавшись настроению. – Мы будем вдвоем. Ты и я. Я и ты. Хорошо, любимый?
– Но это будет нескоро. Возможно… Возможно… – Айк по-медвежьи притянул Кей за талию и ошалело впился в алые манящие губы. Еще несколько вожделенных поцелуев… в глаза, пунцовые маленькие ушки…
Упоенный взгляд остановился на изящной линии шеи.
– Подожди, Айк. Не спеши, – запротестовала Кей, пытаясь оторваться от настойчивых хмельных уст. – Мне надо выйти на минуту. Я быстро.
– Кей, не останавливай меня. Я прошу…
– Так надо, любимый. Ну!.. – секретарь выскользнула из душных объятий. – Я недолго. Тебе понравится. Я накину розовый пеньюар.
– Пеньюар? Какой пеньюар? – взгляд Айка затуманен. Дыхание тяжелое. Мыслительная амплитуда близка к нулю. Генерал морщит лоб, что-то вспоминает. Пальцы разжимаются. Внутренний протест… желание… иссякают. – Да, пеньюар… розовый. Мой подарок… Хорошо, иди, – разочарован он. Вдогонку крикнул: – В шкафчике возьми новый кусок лавандового мыла…
– Женщины, женщины! Все вы одинаковы, – сокрушенно ворчит генерал, когда остается один. – Вторая Мейми. Одни условности. Они должны выглядеть свежими и обворожительными.
Крепкий шотландский виски уже в бокале. Немного содовой, лед. Пошло хорошо. Горькая усмешка: «А как же мы? Наши желания? Не в счет? Надо же, в пеньюаре! Мне сейчас ты нужна, сию минуту. Вот здесь!.. Под картиной Рубенса!.. Одни условности. Да, одни условности», – генерал тоскливо бросил виноградину в рот…
– Ну где она? Говорила минуту… Что за женщина?.. А-а! – с досадой махнул рукой генерал и удалился в спальню.
Кей залетела в комнату, словно весенняя бабочка: свежая, веселая, прозрачная. Узнаваема каждая линия, каждый изгиб. Она выглядела притягательной и загадочной, но… с глупой улыбкой.