Чужие зеркала: про людей и нелюдей - стр. 8

Но скоро она, бросив взгляд на телефон, заторопилась, засобиралась:

– Надо бежать, мне с внучкой посидеть надо. Я ведь уже бабушка.

И с запинкой, едва заметной, но он заметил:

– Дочь с зятем билеты в театр взяли, а ему в командировку уехать пришлось… Завтра суббота. Ты не занят? Может сходим? Чего билетам пропадать.

– А давай! Легко, – он действительно захотел пойти в театр, хотя не был там сто лет и не тянуло. Но сейчас, это ведь совсем другое дело.

В субботу он проснулся счастливым. Может потому, что просто выспался, отоспался за рабочую неделю, может потому, что, проснувшись, сразу вспомнил, что вот вечером идет в театр с Мариной, а может просто потому, что через окно прямо ему в лицо светило солнце. И еще он сразу понял, что после спектакля пригласит ее к себе домой. Он радостно метался по квартирке, рассовывая все, что попадалось под руку, по местам, тряпки – в шкаф, книги – на полки, посуду – вымыть, бокалы – протереть. Протереть пыль на всех горизонталях, вымыть пол в комнате, в прихожей, в сортире, и не только пол. Хорошо, что холодильник вчера загрузил. Он вышел на улицу, рядом в магазине купил бутылку (ладно, две) португальского красного вина, а потом в переходе под площадью – букет тигровых лилий. Вино он поставил в кухонный шкафчик, чтобы не видно сразу. А лилии – на журнальный столик, чтобы сразу видно.

К 

дверям театра они подошли одновременно, но с противоположных сторон, и это развеселило обоих. Билетерша, гардероб, фойе, буфет. Маяться в плотной очереди они не стали, но подглядев, как это делают завзятые театралы, заказали себе столик на антракт, в самом дальнем углу, с диванчиком. Спектакль ему нравился. Это была пьеса какого-то шведа, нет, кажется, швейцарца, фамилию его он сразу забыл. Но помнил, что давно-давно видел фильм по его пьесе, где все действие проходило в дурдоме, и в конце оказывалось, что там-то и собрались самые разумные люди. А сейчас на сцене перед ними были вполне себе умные, логично поступающие персонажи, но постепенно становилось ясно, что вся их разумность выливается в абсурд и свою противоположность. И еще это была комедия. И играли хорошо.

В антракте они уселись на диванчике у столика, где уже стоял их заказ: два бокала шампанского и два бутерброда с красной икрой. Он поднял бокал:

– Шампанское в театре – это как жареная курица в плацкартном вагоне. Это обязательно, это традиция.

– Это называется «духовные скрепы», – она тоже подняла бокал, и они чокнулись. «Пригласить ее к себе домой прямо сейчас или подождать, пока все закончится, чтобы не успела передумать, – решал он про себя, – да, лучше приглашу после спектакля».