Чужие зеркала: про людей и нелюдей - стр. 53
Дима, вон, готов на бегу сожрать что-нибудь, не присаживаясь, или за компьютером жевать не глядя. Ей так не нравилось, это она в общежитском прошлом оставила. Есть Дом, есть Стол, поэтому есть надо не спешно, и сначала накрыть все красивенько. Чтоб глаз радовался.
Она бы ни за что не призналась себе, что подходить к процессу питания, как к искусству инсталляции, научил ее Вадим. Когда приводил ее к себе, всегда сначала кормил, потом все остальное. И стол, даже на кухне, накрывал как в ресторане, эстетничал. Мелкая тарелка – под глубокой, одинаковые, никакой разномастности, нож, вилка, ложка – как положено по этикету, салфетка льняная – на колени. Кушай, Катюха, сил набирайся, они тебе сейчас понадобятся.
Вон он, Вадим, сидит на полу, опершись спиной о кресло, в которое Лолка с ногами забралась. Он запрокидывает лицо, что-то ей говорит тихо, Кате, входящей в комнату с ножом, яблоки резать, не слышно, телевизор орет. Прикольно видеть его так, в общей компании, рядом с собственным мужем. Столько лет рядом жили – не сталкивались. А сегодня угораздило. Хорошо, что Лолка тут, а то с Димы бы сталось притащить Вадима домой, и сидели бы втроем.
Классический треугольник.
Дурдом на прогулке.
Но лучше б он его не приводил. Поболтали бы и разошлись. По ней, так по одному лучше, либо Дима, либо Вадим.
А так – стремно.
– Вот знаешь, здорово, берешь бокал шампанского и маленький кусочек молочного шоколада, – Вадим говорил, слегка дирижируя стаканом вина.
Лолка слушала, смотрела сверху в развернутое к ней в пол оборота красивое лицо. Да, он был хорош, глаза почти черные, а в глубине, у дна у самого – лед посверкивает, мохнатые как шмели ресницы, густые еще, кудреватые лохмы. Хорош. Он ей совсем не нравился. Но что-то кололо внутри. Она видела, старается мужик, показушничает. Не для Катьки и уж, конечно, не для Димыча, хотя и они как зрители сгодятся, это перед ней, перед Лолкой он выеживается. Она почувствовала себя как в студенческой общаге, когда для «безопасности» сопровождала подругу в комнаты к восточным воздыхателям.
Но сейчас из дуэньи она превращалась в романтическую героиню, в объект внимания. Забавно. Иголочки тык-тык под грудью, тык-тык в низу живота. Хотелось красавчика тоже так ткнуть остреньким шильцем, чтоб видел, все про тебя понимаю, не стропали лыжи в мою сторону, укусить могу.
А Вадим продолжал:
– Шоколад во рту подержать, чтоб он плавиться начал, и пожевать его передними зубами, рот вкусом наполнить. А потом…
– Плюнуть в бокал, – закончила за него Лолка.
Димка хрюкнул, чуть не захлебнувшись вином. Катька рассмеялась. Видать, четкая получилась картинка: слюняво-шоколадная здоровая капля плюхает в бокал шампанского.