Чужеземец - стр. 11
– Тебе это даром не пройдет. Клянусь, я перережу твое лживое горло, а потом…
– Тпр-р-ру, лошадка, притормози. Я еще не закончил оглашение краткого списка твоих грехов. В-третьих, тебе приписывается неповиновение требованиям служителей Света, что, несомненно, является тяжким преступлением на территории герцогства. А когда я говорю «неповиновение», я имею в виду сопротивление аресту, попытки побега, отказ от сотрудничества с Палачом… помнишь Палача? Он со времени твоего побега сам не свой. Все ходит угрюмый, не вылезает из подземелий. Порою тащит в свою конуру очередного грешника и отрывает ему большие пальцы рук. Но его это уже не заводит. Он скучает по твоим крикам, по твоим сладким, но безмолвным крикам…
Виктору вдруг захотелось плюнуть на собственную безопасность, безопасность Даши и Мильха; с оглушительным кличем ринуться в бой и, приложив все свои усилия, уничтожить как можно больше врагов, предварительно забрав с собой на тот свет его преосвященство. Но, взвесив еще раз все «за» и «против» такого сомнительного поступка, иномирец все-таки решил повременить. Вместо этого он спросил:
– И что же дальше? Давай, я все еще слушаю. Что-нибудь про ограбление банка расскажи, или про спуск поездов под откос. Я ведь тем еще отморозком был, судя по твоим рассказам.
– Ни слова не понял из твоей белиберды, червь, и даже не стану пытаться. В-четвертых, разбойное нападение на должностных лиц, присвоение себе их личностей и насильственное заточение бедолаг на период своих дальнейших злодеяний. Слава Свету, Лара и Джеймс Берк живы и здоровы. От шока, правда, до сих пор не отошли, но это уже дело десятое. Похищение, шантаж, изнасилование, избиение и всяческие унижения… бедные Лара и Джеймс. Ох какие бедные! Герцог им в связи с такими чудовищными испытаниями выделил два полнехоньких сундука с золотом, освободил от уплаты налогов на целых три года, даровал небольшой, но очень красивый корабль. «Для реабилитации», так сказать.
– Ты ведь прекрасно понимаешь, что никого мы не шантажировали и не унижали. И уж тем более не избивали и не насиловали. Ты ведь знаешь это!
– Какая разница, что знаю я? Важно, что знает народ! И народ тебя ненавидит. Всем сердцем ненавидит. Но это уже лишние разглагольствования, идем дальше. В-пятых, ты обманом попал на праздник герцога, хоть это и не столь страшный грех. Ввел всех в заблуждение – что, мол, ты и есть Джеймс Берк. И подружка твоя, как там ее… кстати, где она? Жива ли вообще? У меня к ней тоже есть разговор.
– Живее всех живых, да и тебя еще переживет. – Виктор плюнул под ноги епископу, отчего тот лишь склонил набок голову и чуть приподнял брови.