Чужестранка. Книга 2. Битва за любовь - стр. 18
Запыхавшийся Джейми откинул упавшую на глаза прядь.
– Форменные волки, – сообщил он. – Я уже рассказывал об этой стае Колуму: Кобхара в озеро пару дней назад они загнали. Пусть бы он приказал их всех поубивать, покуда никого не загрызли.
Он стоял и смотрел за тем, как я, опустившись на колени, осматривала священника, который все еще лежал в луже. Мои волосы превратились в настоящие сосульки, шаль тоже стала промокать.
– Пока им это не удалось, – заметила я. – Пара отметин от зубов, а в остальном он почти цел.
С одного бока на сутане отца Бейна зияла дыра, сквозь которую виднелась отвратительная рана на голой белой ляжке и несколько следов от зубов, из которых начинала сочиться кровь. Священник, от пережитого бледный как полотно, сделал попытку подняться на ноги; похоже было, пострадал он не очень тяжело.
– Отец, если вы проследуете со мной в кабинет, я промою вам раны, – предложила я, стараясь удержаться от улыбки при виде кругленького низкого священника в перекошенной сутане и явленных на всеобщее обозрение спустившихся чулках.
И в благополучное время лицо отца Бейна напоминало стиснутый кулак. Сейчас же это сходство еще больше усилилось из-за красных пятен, покрывших толстые щеки и двойной подбородок, и глубоких складок вокруг рта. Священник вытаращился на меня с таким выражением, будто я предложила ему сделать при всех нечто неприличное.
Вероятно, именно так он и считал, поскольку раскрыл рот и начал так:
– Мадам, вы что, предлагаете служителю Божьему открыть перед женщиной сокровенные части тела? Я так скажу вам: понятия не имею, что за греховные поступки приняты в кругах, где вы привыкли вращаться, но желаю сообщить вам, что тут такое терпеть и поддерживать не будут – по крайней мере, пока за души прихожан отвечаю я!
После чего отвернулся от меня и потащился прочь, сильно припадая на ногу и напрасно пытаясь удержать полу сутаны.
– Поступайте, как желаете, – прокричала я следом, – однако знайте, что раны непременно нужно промыть, не то они загноятся!
Отец Бейн никак не прореагировал и принялся карабкаться по лестнице, спотыкаясь на каждой ступеньке; в своем черном облачении сгорбленный толстячок был похож на пингвина, намеренного залезть на айсберг.
– Он не большой поклонник женщин, верно? – спросила я Джейми.
– Думаю, так оно и есть, его занятие к этому обязывает, – согласился он. – Пора есть.
После полудня я вновь отослала больного в постель – в этот раз, не обратив внимания на возражения, в одиночку, – и отправилась в свой кабинет. Из-за ливня народ отсиживался дома, вокруг замка мало кто работал – никому не хотелось поранить ногу лемехом или свалиться с крыши.