Чужестранка. Книга 1. Восхождение к любви - стр. 37
Мои бедра плотно прижимались к земле, в поясницу врезался острый камешек. Я попыталась переменить положение, но он еще сильнее налег на меня и обеими руками нажал на мои плечи. Я открыла рот, чтобы возмутиться, но успела только выговорить: «Что вы себе…», потому что он наклонился и поцеловал меня, оборвав гневную тираду на полуслове. Он просунул язык мне в рот и бесстыдно ворочал им внутри. Он прервал это занятие так же внезапно, как начал, и, откинувшись назад, потрепал меня по щеке.
– Неплохо, дорогуша. Может быть, попозже я выделю часок и займусь тобой как следует.
К этому времени я уже отдышалась и незамедлительно воспользовалась этим. Заорала что было сил прямо ему в ухо, и он отпрянул в сторону, словно я сунула туда раскаленную проволоку. Я успела следом врезать коленом в низ живота; он откатился в сторону и скорчился на рыхлой земле.
Я вскочила на ноги, но он уже оправился от удара и стоял неподалеку. Я дико озиралась по сторонам – чтобы понять, в какую сторону бежать, но мы оказались, как я обнаружила только теперь, у подножия одной из часто встречающихся в Шотландии отвесных гранитных скал – они вздымаются ввысь, точно башни, прямо из земли. Рэндолл нагнал меня в том месте, где в каменной глыбе была выемка, нечто вроде неглубокой пещеры. Он загородил выход, упершись обеими руками в края арки, и посмотрел на меня с выражением злости и любопытства на красивом загорелом лице.
– С кем ты была? – спросил он. – Кто такой Фрэнк? Среди моих однополчан нет человека с таким именем. Может, он живет по соседству, а?
Он насмешливо улыбнулся.
– От твоей кожи навозом не несет, значит, ты была не с крестьянином или арендатором. Да и на вид ты подороже, чем может позволить себе местный фермер.
Я сжала кулаки и выпятила подбородок. О чем бы ни болтал этот придурок, ко мне это не имеет отношения.
– Я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите, и буду очень вам признательна, если вы сейчас же выпустите меня отсюда, – заговорила я самым строгим тоном медсестры.
В свое время этот тон действовал безотказно на чрезмерно навязчивых санитаров и молодых интернов, но капитана Рэндолла он лишь позабавил.
Я изо всех сил старалась подавить страх и растерянность, которые трепыхались у меня в груди, словно перепуганные куры.
Рэндолл медленно покачал головой, внимательно изучая меня взглядом.
– Не сейчас, дорогуша, только не сейчас. Я спрашиваю себя, – произнес он спокойно и уверенно, – почему эта шлюха в одной нижней рубашке и к тому же не сняла туфель. И туфель недурных, – добавил он, поглядев на мои кожаные мокасины.