Чужестранка - стр. 73
Совсем молодой волынщик стоял позади массивного кресла и играл на этом странном инструменте, извлекая из него вздохи и хрипы. Там же собрались те, кого я сочла самыми близкими слугами Колума: узколицый мужчина в клетчатых штанах и закопченной рубашке – он расположился возле стены; маленький лысый человек в кафтане из тонкой парчи – скорее всего, кто-то вроде писаря, поскольку он сидел за столиком, на котором стояла роговая чернильница, лежали гусиные перья и бумага; затем еще двое крепких мужчин – по-видимому, телохранители, и, наконец, рядом с ними – самый большой человек из всех, кого я когда-либо видела.
Я смотрела на этого великана с опаской. Густые черные волосы падали на лоб почти до самых бровей, густых и низко нависающих над глазами. Такими же волосами заросли руки, привлекающие внимание из-за закатанных рукавов. В отличие от прочих мужчин, каких я здесь встречала, великан не был вооружен, если не считать маленького ножика, высунувшегося из-за верхнего края чулка. Я с трудом разглядела рукоятку в чаще густых курчавых волос, которыми покрыты были ноги над чулками. Широкий кожаный пояс охватывал талию объемом не меньше сорока дюймов, но на поясе не было ни кинжала, ни меча. Несмотря на устрашающие габариты, лицо у этого человека было вполне дружелюбное и даже доброе; он о чем-то бойко переговаривался с узколицым, который рядом со своим собеседником выглядел марионеткой.
Волынщик вдруг взялся за свой инструмент всерьез: начав с небольшого писка, он перешел к душераздирающему визгу, но затем сумел извлечь из волынки вполне приятную мелодию.
В холле присутствовало человек тридцать или сорок; все они выглядели значительно представительнее тех, кто был вчера на обеде. Головы повернулись к дальнему концу зала, откуда под аккомпанемент волынки, создавшей атмосферу торжественности, появился Колум, а следом за ним Дугал. Оба брата были одеты для церемонии в темно-зеленые килты и ладные куртки, Колум – в бледно-зеленую, Дугал – в желтовато-коричневую, оба в пледах, перекинутых через грудь наискосок и закрепленных на плече большими брошами с драгоценными камнями. Волосы у Колума были слегка смазаны маслом и завитками опускались на плечи, а у Дугала собраны назад и заплетены в косу почти такого же цвета, как шелк его куртки.
Колум медленно прошел через зал, кивая и улыбаясь присутствующим. Бросив взгляд на противоположный конец помещения, я убедилась, что там тоже есть дверь, совсем рядом с креслом для Колума. Он, разумеется, вполне мог войти через ту дверь. Значит, он вполне сознательно демонстрировал собравшимся свои кривые ноги и неуклюжую походку, сознательно подчеркивал контраст между собой и высоким, хорошо сложенным младшим братом, который не смотрел по сторонам и, подойдя вслед за Колумом к креслу, занял место за его спинкой. Колум сел и, подождав немного, поднял руку. Стоны волынки оборвались на жалобном вздохе, и «прием» начался.