Чужая звезда Бетельгейзе - стр. 26
Для следующего огненного плевка Каре требовалось накопить сил. Теперь Захарии приходилось отбиваться и от чудищ, и защищать Грэма, – тот стоял неподвижно, лишь смотрел по сторонам остывшими, погасшими глазами. Мечи гудели, от скорости вращения они сделались практически невидимыми. Захария опасался задеть Грэма, ведь ему приходилось буквально кружить вокруг него, отбиваясь от никак не редеющего кольца – откуда брались всё новые и новые создания, Захария не успевал заметить.
– Сядь, Грэм! Сядь! – пытался докричаться до него Захария. – Опустись вниз!
Грэм стоял, как заговоренный.
– Сядь же на землю! – Кара снова плюнула огнем. – Он голову тебе снесёт!
Бесполезно. Грэм не слышал.
– Надо поговорить с красильщиками, – осенило Титруса. – Они же красят ткани в разные цвета, наверное, можно нанести такую краску и на пластины.
– Конечно, – Апрель смотрел на него, подперев подбородок ладонью, – и как только мне это самому в голову не пришло?
– Бывает, – Титрус разминал лопаткой вареные овощи. – Ты чего не ешь?
– И вправду гадость. Раньше ел и не замечал, теперь заметил. Поваров следует прогнать немедленно.
Грэм очнулся так же внезапно, как и застыл. Он посмотрел по сторонам с неким недоумением, будто не понимал, что происходит. Через секунду парень окончательно пришел в себя, и цепь снова ожила в его руках. Втроем вместе с Карой дело закончили быстро, вспыхнули последние монстры, и все кончилось. Разбросанные тела на глазах превращались в хрупкие пепельные скелеты, точно такими же были унизаны прозрачные травы. Захария смахнул пот со лба, вынул из кармана плотную тряпицу и принялся очищать лезвия мечей от грязно-желтой крови и налипших клоков шерсти. В его душе боролись беспокойство за Грэма и злость на него. Бросить оружие, не закончив боя, подвергнув смертельной опасности своего партнера – это ни в какие разумные рамки не вмещалось. Отшвырнув цепь, Грэм сел на землю и обхватил голову руками. Кара спустилась ниже, свет ее был тусклым, она потеряла много сил. Все трое молчали.
– Захария, – глухо произнес Грэм, – кажется, я схожу с ума.
Захария тщательно очищал меч, так тщательно, словно малейшее пятнышко могло навсегда испортить клинок.
– Захария.
– Что? – он не отрывался от своего занятия.
– Я с ума схожу.
– Разумеется!
Злость вытесняла беспокойство.
– Прости меня, – тихо произнес Грэм, – не знаю, что со мной происходит, не понимаю.
– Теперь я, в случае чего, буду биться один, – ровным голосом произнес Захария. – Это лучше, чем отвлекаться в процессе. Мы могли погибнуть оба.