Чужая жена и призрачные миры - стр. 97
– Тогда люби меня, люби пока это ещё возможно, потому что не сегодня-завтра этому миру придёт конец.
Сопротивляться её одержимости у Гила не было никакой возможности, Марлена прижал его к стене своей пышной грудью и даже успела распахнуть полы накидки, под которой не было абсолютно ничего.
– Не-е-е-ет, – простонал Гил, но руки против воли потянулись к розовым ореолам сосков. И когда он прокатил один из них меж пальцев, а Марлена наградила его сдавленным стоном, самообладание покинуло парня.
43. Глава 42
Он схватил её на руки и потащил в свою келью.
В принципе, они могли и не стесняться, продолжая свои амурные шалости на глазах у многочисленной толпы, тут все были заняты примерно тем же самым. В жреческом море ордена оказалось на удивление много женщин и, судя по их разнузданному поведению, они, как их братья по вере, возбудились представлением у алтаря, а потому большая часть накидок уже валялась на полу, как собственно и их обладатели.
Открыв дверь кельи ногой, Гил опустил Марлену на кровать. Запутавшись в рукавах, судорожно стянул с себя мантию и приблизился к ней.
– Погоди, – выдохнула она, выставив вперёд руку и упёршись ладошкой в разгорячённую грудь Гила.
– Что нет так? – досадливо бросил парень.
– Всё так, – прошептала Марлена, – просто я хочу хоть раз рассмотреть тебя.
Гил замер, не зная чего ещё от неё ждать, но не мог не признать, что её интерес обласкал его самолюбие не хуже, чем нежные, не знающие тяжёлого труда пальчики.
Она прошлась ими по его узким бёдрам, изучила руками рельеф косой мышцы, берущей своё начало у паха и поднимающейся к животу, чуть впалому, может излишне худому для мужчины, но кажется приглянувшемуся Марлене, потому что она резко села на постели и уткнулась носом в его пресс. Шумно втянула его запах, а потом стала прокладывать дорожку из поцелуев, но не вниз, как надеялся Гил, а вверх, к чуть выступавшим грудным мышцам, к упругим плечам…
– Та красив, как Бог, – шептала она. – Молод, безрассуден и красив. Как же ты красив, Гил! – воскликнула она, и сталкер уловил в её голосе тоску. – Я бы хотела ненавидеть тебя, но нет, это невозможно, потому что ты лишаешь меня контроля. Мне уже плевать на мужа, мне плевать на орден, на Бастара, который может поймать меня тут. Мне на всё плевать, кроме тебя, Гил!
Она подняла на него влажные глаза, ресницы её подрагивали и в них, как тогда на празднике урожая, путался свет одинокой волшебной лампы, оставленной им гореть всё то время, пока он торчал в алтарном зале.
Гил склонился и собрал каждую солёную каплю с её щёк, раскрыл её губы своими и стал жадно вбирать в себя её вздохи. Она стонала, выхрипывая его имя, и, не стесняясь, просила взять её как можно скорее. Умоляла соединиться с ней, пока он ласкал пальцами её увлажнённые желанием складки.