Чужая жена и призрачные миры - стр. 116
«Ха, – злорадствовал Гил, – не того ко мне приставили!»
Но потешался над слепотой ордена он недолго, как только его (одетого в ещё влажный после стирки камзол) затолкали в карету, он понял, что охрана сменилась.
Остался ли Бо в замке Готтарда или же он ехал в другой карете, Гил не знал, с ним по-прежнему не особенно церемонились. Бастар возобновил свои обычные издевки, пригрозив на всякий случай магическим поводком, если Гилу вдруг вздумается сходить по нужде в гордом одиночестве.
– За мной что, теперь всегда будут эти бугаи таскаться? – недовольно буркнул он, но ответа не получил, маг просто запер перед его носом дверь кареты и крикнул кучеру, чтобы тот трогался.
Кучер исполнил приказ, и карета, плавно качнувшись на рессорах, покатила в сторону Дитмарха.
По расчётам Гила катить им предстояло долго – примерно с неделю, и это при условии, что они будут делать остановки только на ночлег.
Сталкер приготовился к нудным перегонам и к тупым рожам охранников, которые менялись каждые пять-шесть часов. Приготовился к унылой однотипности еловых пейзажей и медленному схождению с ума, так как возможности отлучиться в астрал у него не было, а другого способа узнать, кем была его возлюбленная, он пока не придумал.
Неведение страшно мучило сталкера – мучило, как сотни пчелиных укусов. Но на его счастье первая же ночь их путешествия оказалась более чем сносной и даже не лишенной некоторой радости.
Они сидели в дорожном трактире. Ждали, когда хозяин приготовит горячее.
Почему Фастред велел остановиться в этой дыре, Гил не знал. Возможно, на крупных трактах были только такие захудалые деревушки, состоящие из дюжины домов и одной таверны, а возможно, у ордена тут было дело. Это сталкеру предстояло узнать позже, когда они преодолеют весь путь до столицы, и он своими глазами увидит королевский тракт, вместе с прилегающими к нему поселениями. А сейчас Гил предвкушал рагу из зайчатины и хорошую кружку пенного. Терпкий, ржаной аромат, стоявший в этом заведении, оказался на удивление благостным. Хозяин только сварил тёмное, и сейчас оно дымилось и пенилось, но обещало подарить истинное блаженство, когда остынет.
Гил проводил взглядом три закупоренные пробкой бутыли, отправленные хозяином на улицу. Там осенняя прохлада должна была вмиг остудить их.
Парень облизал пересохшие губы и принялся разглядывать посетителей таверны, чтобы отвлечься от урчащего желудка и несносного монолога с Марленой, который он, конечно же, вёл в своей голове. Хотя Гил понимал, что если не забудет фатальную любовь, то скоро будет разговаривать с ней и вслух, возможно, она даже станет ему мерещиться.