Чужая война - стр. 90
– Мы назовем это «улыбка шефанго»! – крикнул мне на скаку Элидор. – Неплохой способ получать деньги, когда они нужны – очень. И по возможности скорее!
У монахов Белого Креста нет моральных устоев.
«Как это должно быть ужасно: потерять память». – Кина сидела, удобно устроившись на куче лапника, и наблюдала за Элидором, разводившим костер. Эльф настругал тонких лучинок, сложил заготовленные Эльриком дрова каким-то особым, непонятным Кине способом, а сейчас смотрел, как, неуверенно перепрыгивая по тонким веточкам, разгорается желтый огонек.
Девушка не могла отделаться от ощущения, что видит сейчас двух разных Элидоров. Один задумчиво смотрел на пламя. Второй же напряженно вслушивался и всматривался в окружающий прогалину лес. Был, правда, еще и третий Элидор. Но любая мысль о нем заставляла лицо пылать. А сердце начинало колотиться тревожно и радостно.
Настороженность, не совсем такая и все же очень похожая, была и в Эльрике. И даже в Симе, который, правда, предпочитал почему-то прикидываться простачком. Только Эльрик всем видом своим словно вызов бросал окружающему миру. А Элидор… Он с этим миром сливался.
«Как будто наблюдает изнутри…»
Стыдно сказать, но той ночью – самой первой ее ночью в лесу, – когда к их костру вышла непонятная тварь, Кина ничуть не испугалась за своего
«ох, да почему же моего?»
эльфа. А потом, после того как они с Симом отволокли его, потерявшего сознание, от ржавильщика и гоббер сам кинулся в драку, она…
«Такой сильный. И такой беспомощный…»
…почувствовала странную, ей самой необъяснимую радость от того, что может сделать для Элидора хоть что-то. И еще… – от того, что он был рядом. Совсем близко. И… он улыбнулся, когда открыл глаза и увидел ее. Да. Он улыбнулся, потому что увидел ее.
«Хоть бы он посмотрел на меня сейчас… – Кина обхватила колени руками, даже не подозревая о том, как засияли в лучах низкого солнца ее черные волосы. – Если он посмотрит…
значит, все будет хорошо
я не знаю… Но пусть он посмотрит, а?»
Элидор поднял голову и встретился с ней взглядом. Он улыбнулся. Улыбка очень шла его узкому, с резкими чертами лицу. Кина ответила. Одними глазами. И тут же опустила ресницы.
С той ночи, с той секунды, когда эльф пришел в себя от того, что она ласково гладила его по лицу (Кина тогда страшно смутилась, покраснела, поняла, что краснеет, и от этого засмущалась еще больше), что-то изменилось. И в ней, и, кажется, в Элидоре. Изменилось окончательно. Насовсем.
Они перешли на «ты». Не сговариваясь – просто как-то так вышло.