Чужая роза - стр. 32

Никколо, флегматично управляющий парой лошадей, тянущих нашу колымагу, громко чихнул, заставив меня отвлечься.

– Далеко еще? – устав от однообразия прекрасных пейзажей, спросила я у него.

– Видишь пригорок? Вот как за него завернем, там перекресток будет, а дальше через лес проедем – и мы на месте, – ответил кучер и снова уставился на задок кареты.

– А как называется имение ньора герцога?

– Ишь ты, хоть и чужачка, а любопытная какая! – хмыкнул Никколо. – Вилла «Томалли», одно из самых уединенных владений хозяина. Остальные все больше по городам, а тут, в Адуе, кроме птиц и зверья, никого больше нет.

– А люди?

– Да какие люди, говорю ж, никого. Только Винченцо с женой за имением приглядывают, а ближайшая деревня в нескольких стадиях от дома. Ньор герцог раньше любил в «Томалли» бывать, охота в этих местах уж больно хорошая, да только в последние годы что-то подостыл хозяин к фазанам и оленям, давненько людей не собирал.

– А его лицо… Он всегда ходит в маске?

Я задавала этот вопрос многим слугам, но все они только мялись и ничего не могли ответить. Как будто на них проклятие немоты наложили.

– Что говоришь? Устала? – спросил Никколо, то ли не расслышав моего вопроса, то ли не желая на него отвечать. – Ничего, уже недолго осталось.

Странно, что слуги не говорят о внешности хозяина. Может, привыкли? Или боятся?

Кучер дернул вожжи и снова замолчал, а я смотрела на его толстый, обтянутый зелеными штанами зад и раздумывала над сказанным. Выходит, раньше герцог в «Томалли» на охоту ездил. Но ведь для охоты нужны помощники, всякие там доезжачие, егери и прочие. А Абьери взял с собой только меня и двух кучеров – Никколо и Витто. И что мы будем там делать? Вернее, что будет делать герцог?

– Слышь, Алессия, а ты сама откуда? – повернулся ко мне Никколо. Его круглое лицо лоснилось от пота, длинные волосы слиплись сосульками, а маленькие глазки светились любопытством и той особой житейской хитростью, что была присуща большинству деревенских жителей, перебравшихся в город.

Я попыталась прикинуть возраст кучера, но сделать это оказалось непросто. Тридцать пять? Сорок? Или больше? Толстый живот и лоснящиеся бугристые щеки сбивали с толку. Увы, за два года я так и не научилась определять возраст местных жителей. В Ветерии взрослели рано, и дородная матрона, похожая на мать большого семейства, вполне могла оказаться восемнадцатилетней девушкой, а крупный усатый мужчина – вчерашним мальчишкой.

– Издалека небось? – не дождавшись ответа, уточнил Никколо.

– Из Саритии.

– Ишь ты, куда от дома забралась! А город какой?