Чужая - стр. 30
– Немножко смущаешься?
Поплотнее запахнула полы халата с какой-то обречённой отчаянностью вспоминая, что под ним я совершенно обнажена, и кивнула.
– Я, если честно, тоже впервые в такой ситуации, – признался муж и мимолётно провёл кончиками пальцев по моему запястью. – Не трусь. Переодевайся скорее и выходи. Я нам обед заказал в номер… Или уже ужин?.. – Глянул на циферблат наручных часов. – В общем, не задерживайся. Тоже хочу всё с себя смыть.
Вновь промычав что-то невразумительное, я поспешно спряталась за дверью, но лишь закончив переодеваться, поняла, что в этот раз забыла запереться…
А всё потому, что перед глазами всё ещё маячил плоский живот с полоской тёмных волосков, крепкие плечи и мускулистые руки… Определённо, Ривераш Акерти и в одежде-то был хорош собою, это я ещё в зале Героев отметила, а без неё даже затмил не меркнувший до сего дня образ Нереаса…
Мысли о ракшасе, в которого я была так долго влюблена, слегка отрезвили, и я всё же посмотрела на свёрток, что передал мне муж: голубая майка без рукавов и серые шорты, такие же, как у него самого. Я хмыкнула, представив, как мы будем смотреться во время первого семейного ужина, а потом и вовсе рассмеялась в голос.
– Тара? – тут же всполошился под дверью Раш. Караулит он меня, что ли?
– Всё нормально, – ответила я, выходя. – Смешно выгляжу в твоей одежде. Наверное. Хотя, если учесть, что замуж я выходила в больничном халате…
Раш болезненно скривился от моих слов, а я недоумённо моргнула, когда он процедил сквозь стиснутые зубы острое, как лезвие бритвы:
– Извини.
И вновь перечный стыд опалил мне щёки, напомнив, что в этой ситуации мы оба оказались не по своей воле, а между тем лишь я веду себя, как принцесса королевских кровей, а Раш смиренно терпит и мою нищету, и моё недовольство сложившейся ситуацией… и все остальное тоже вполне себе смиренно.
Разве что ругается заковыристо…
– Да я не поэтому… я…
– Если ужин принесут, пока я в душе буду, – перебил меня Раш, – откроешь, ладно?
Еду нам доставили, когда в ванной во всю шумела вода, а я отчаянно пыталась не представлять, как прозрачные капли воды стекают по золотистой коже мужа. У меня всегда было болезненное пристрастие к красоте человеческого тела, я какое-то время даже пыталась рисовать, пока дед не узнал и не запретил… Но одно дело срисовывать картинки из анатомических учебников, и совсем другое видеть эту самую восхитительную анатомию воочию…
И нет, мне не было стыдно, когда я думала о теле Раша, как о восхитительной анатомии, потому что «правду говорить легко и приятно». Эту фразу я тоже услышала в лимбе и сразу же влюбилась в нее. И поклялась себе, что однажды в моей жизни наступит период, когда мне не нужно будет лгать и изворачиваться, я буду всегда и всем говорить только правду. Главное, чтобы меня о прошлом никто не спрашивал...