Чужая мама - стр. 37
- Садитесь, у меня уже все готово, - хлопочет Вера, расставляя на столе всякие вазочки. – Руслан, может, я возьму Ангелочка, а ты спокойно чай попьешь? У мамы действительно потрясающие пироги.
А в глазах – мольба. Как будто от моего простого «да» зависит ее жизнь.
- Без проблем. Тем более, что я тысячу лет не ел домашней еды. Особенно пирогов с вишней и яблоками.
- Бросьте, Руслан, - смущенно бормочет Алевтина Петровна, внимательно глядя на то, как я передаю Ангелину в руки Веры. – Уверена, ваша мама тоже очень вкусно готовит.
- Вы просто не знакомы с моей мамой, - усмехаюсь, даже в мыслях не допуская, чтобы София Гордеева стояла на кухне.
Неожиданно Ангел начинает капризничать на руках у Веры. Она взволнованно смотрит на меня, ища помощи.
- Ей просто надоело сидеть, - подсказываю, улыбаясь. – Хочет походить в новом месте.
- Без проблем, Ангелочек, пойдем, покажу, что у меня есть.
Вера выходит из кухни, и мы с Алевтиной Петровной остаемся вдвоем. Над столом повисает неловкая пауза. Поблагодарить, встать и уйти тоже как-то невежливо – зачем тогда согласился, если пришел на пять минут, но и развлекать ее разговорами не могу – банально не знаю, о чем говорить с посторонней женщиной.
- Руслан, - неожиданно, нарушает тишину мама Веры. – Очень хорошо, что мы остались одни. Я хотела бы поговорить с вами.
- Я весь внимание.
- Скажите, пожалуйста, какие у вас намерения по отношению к моей дочери? – выпаливает Алевтина Петровна, буравя меня серьезным взглядом.
Отставляю кружку в сторону и откидываюсь на стуле, скрещивая руки на груди. Кажется, Вера была права: совместное чаепитие с ее мамой не лучшая идея.
Вот смотрю я на Алевтину Петровну, и внутри меня диссонанс: она выглядит вполне себе адекватной женщиной, самодостаточной. А не той, что стремится выдать замуж свою дочку за первого встречного.
Да и по Вере не скажешь, что она засиделась в девках…Очень странная и неоднозначная ситуация.
- Алевтина Петровна, - начинаю я, откашливаясь. – Если вы намекаете на ЗАГС…
- Я не об этом, - неожиданно жестко прерывает женщина. – Я о вашем отношении к Вере в целом.
Хмурюсь, озадаченный. Тогда о чем мы сейчас?..
- У меня нормальное, хорошее отношение к вашей дочери. К чему вообще этот разговор?
- Я хочу быть уверена, что вы не сделаете ей больно.
Все еще не понимаю, что происходит. Очень странный разговор, наталкивающий на определенные мысли.
- Да вроде бы не собирался…
- Поймите меня правильно, Руслан, - мнется Алевтина Петровна. – Я бы никогда не вмешивалась в жизнь моей дочери, но…У Веры в прошлом были…большие проблемы, давайте назовем это так. С ней нельзя играть, это может привести к необратимым последствиям. Поэтому я и прошу вас быть с ней осторожным. Я не могу потерять дочь, - с каким-то отчаянием в голосе произносит Алевтина Петровна, чем вгоняет меня в ступор.