Чужая любовь - стр. 3

Мать Никиты, пятидесяти пятилетняя женщина Людмила Михайловна, работала мужским мастером-парикмахером и любила молодиться. Часто при этом выглядела смешно, надевая на работу юбку такой длины, что её можно было спутать с широким поясом.

Показывая неприязнь к девушке сына, часто говорила, так чтобы Екатерина, да и все домочадцы слышали:

- До чего современные девки наглые пошли, ни стыда, ни совести. Привёл, каждую минуту он её там и вдоль, и поперёк. И она не стесняется, да я бы со стыда сгорела.

 Екатерина обижалась и жаловалась Никите:

- Олеська опять на меня наезжала, говорила когда, наконец, нищенка съедет с квартиры, что они не занимаются благотворительностью и у них не приют для бездомных шлюх. Мечтают, поскорее меня выселить. Когда я уйду, с радости народные гуляния устроят.

Но самое обидное было для Кати, что Никита никогда не заступался за неё, а просто глупо улыбался на слова матери и отшучивался:

- Не обращай на неё внимания. Пусть помечтает. Мечтать не вредно, вредно не мечтать. Будешь жить столько, сколько я решу, а я хочу, чтобы ты была рядом. Квартира приватизирована на родителей и меня. Олеська тогда у мужа была прописана. Сама лоханулась, с Генкой развелась, а теперь жалеет, думала, что он вечно на коленках перед ней ползать будет, прощенья вымаливать. Припугнуть хотела, чтоб он ей новую тачку подогнал, на развод подала, а он взял, да и подписал бумаги. Генка мировой мужик, изменил ей, видите ли, он и не отпирался. Правду сказал, что было. Она всё думает, что это с тобой он тогда был, я-то точно знаю, ты в тот день со мной на природе была. Вот Олеся и злиться на тебя, ей всё равно правду не докажешь, я пробовал, бесполезно. Часто у неё голова болела, вот он и леванул, мужик без секса не может. Привёл бабу домой на их кровать, а та под кроватью трусы забыла. Не пойму, как она без трусов домой пошла. Думать надо было. Мужик сказал в койку, значит, таблетку от головы выпила и в койку. А мать, она старой закалки, замуж говорит, что вышла девственницей и любит повторять, что ни для кого кроме, как для мужа ноги за всю жизнь не раздвигала. Батька этим гордиться.

Получив свою первую зарплату, Екатерина сразу собрала свои пожитки, сняла маленькую комнату у пожилой женщины-пенсионерки Веры Павловны. Денег на отдельную квартиру с проживанием без хозяйки у неё не было, хотя к тому времени прошло два года, как брат окончил институт, но на материальную, когда-то обещанную Любовью Петровной, помощь дочери, денег у матери не было, а отец деньгами не распоряжался.