Чужая луна - стр. 4
«Вернуться туда? Посмотреть, что осталось от сожженного “Ньюпора”? А зачем? Что изменится, если даже я принесу доказательства, что аэроплан сжег? Поможет ли сейчас это доказательство моему дяде? Прошло с тех пор немало времени, и что случилось, то уже случилось».
Еще довольно долго проплутав в этом каменном лабиринте, Юра вышел к говорливой речке Бельбек. Здесь, в низине, было все еще по-осеннему тепло, и он даже снял подаренный ему Красильниковым полушубок.
Перепрыгивая с валуна на валун, он перебрался на другую сторону речки. Постоял, огляделся по сторонам. Если пойти влево, там далеко должна быть Ялта. Но лучше всего идти прямо на юг, где-то там море, а вдоль его берега тянется дорога. Она почти никогда не бывает пустынной. И если посчастливится, может, кто-то подвезет его до Балаклавы, а то и до Севастополя. А там и дом близко, можно пешком дойти.
Но спустя еще какое-то время Юра понял, что ни до моря, ни до дороги он сегодня вряд ли дойдет: солнце вот-вот скроется за горами и наступит ночь. Здесь, в Крыму, она наступает как-то сразу, почти минуя сумерки.
Идти ночью Юра не решался, в темени по бездорожью легко окончательно заблудиться. Да и не безопасно: хорошие люди по ночам в горах не бродят. Оставалось одно: найти где-нибудь среди валунов уютное местечко и пересидеть там до утра. А может, увидит в темноте огонек чьего-то жилища и попросится на ночлег.
Но пока все еще было светло, Юра продолжал идти.
Когда солнце совсем склонилось к дальним горам, он стал поглядывать вокруг, искать место для ночлега. В коротких сумерках он вышел к небольшой поляне, на которой темнели невысокие остроконечные холмики. Когда подошел поближе, холмики оказались увенчанными вершалами стожками кем-то заготовленного на зиму сена.
«Повезло», – подумал Юра и стал ворошить подножие стожка, выстилая себе постель. Укутался в полушубок, привалился к стожку. Где-то совсем близко хохотнул филин, ему отозвались несколько неизвестных Юре ночных птиц. И от этого птичьего грая страх, который с наступлением сумерек охватил Юру, вдруг улетучился, отступил.
Он стал смотреть на небо, которое как-то сразу усеяли неправдоподобно большие и яркие звезды. Казалось, что они опустились поближе к земле. Потом с моря стал наплывать легкий туман, и от этой прозрачной дымки они стали какими-то мохнатыми и мигающими, словно оттуда, с небесной выси, кто-то хотел сообщить что-то важное нам, землянам.
Никогда прежде, ни в детстве, ни позже Юра не видел таких небесных чудес. Быть может, и в Александро-Михайловке оно такое же, как и здесь, но ему там никогда не доводилось видеть ночного неба. По давно заведенному порядку, едва наступали сумерки, Ольга Павловна загоняла его и Лизу в дом, все вместе они разжигали самовар и накрывали к ужину стол, ожидая с работы Константина Яновича. Потом начиналось вечернее чаепитие с тихими семейными разговорами, которые иногда затягивались до глубокой ночи. И, наконец, мягкая постель…