Чужая истина. Книга первая - стр. 37
Рыжебородый взмахнул рукой, стряхивая кровавую слизь. Выдавленные глазные яблоки напоминали лишенных раковины улиток.
– Спроси у Дарны гриба, брат. И для этого нужна толстая верёвка, – Иллур кивнул на подрагивающего бугая, ощупывая перебитую под жутким углом голень.
– Да, брат.
Эйден посмотрел вслед удаляющемуся Курту. Окинул взглядом два трупа и вывернутую ногу бородача. Нервно сглотнул. С трудом разжал руки, сведённые судорогой. Ореховый посох остался стоять строго вертикально.
Много ли правды в том, что вчерашнего мельника назвали солдатом? Солдата – лекарем, лекаря – дезертиром, а дезертира – колдуном… Может, это все грибы, но сейчас я почти готов поверить. Даже в собственное колдовство. Но только не в огненное божество, нуждающееся в человеческих смертях…
Эйден старался не смотреть на мерно гудящий Очаг. Ведь если поднять голову чуть выше – можно было заметить две пары босых ног, покачивающихся высоко над огнём. А он не хотел их замечать. Предпочитая сверлить взглядом темную ореховую палку, отполированную руками за последние недели. Медленно перебрасывая посох из ладони в ладонь можно было заметить, что касающийся земли торец не сдвигается с одной единственной точки. Будто намагниченный, он стремился вернуться в вертикальное положение. Сейчас это было не так очевидно, как пару часов назад, но всё же, если присмотреться…
– Почему так притих, друг? – Иллур хрипел сильнее обычного. Вероятно – из-за воздействия грибов и других снадобий от боли. – Вороны – хорошие, жирные птицы. И в лесу они куда чище и здоровее, чем в ваших городах. Ешь, не стесняйся.
Эйден подавил икоту. Вокруг стоял сильный запах палёного пера, особенно тошнотворный потому, что недавно здесь горели не только перья.
– Они ведь будут разлагаться. А значит – зараза и падальщики… – он затих не договорив, стараясь не смотреть наверх.
– Старый жар задавит всю гниль, всю мерзость. Сожжённые скальпы разбудили сущность, и теперь она примет жертву. Не сразу, не сегодня, но каждая частичка жизни будет принята и иссушена.
– Это действительно необходимо?
Иллур помрачнел. Непостоянные отсветы костра расцвечивали его лицо, делая рыжую бороду особенно яркой. Казалось, что на грудь лесовика стекают всклокоченные языки пламени.
– Никто не может знать всего леса, – начал он глухо, – лишь ту его часть, где удалось побывать и вернуться. Всей магии также не знает никто. Я делаю то, что могу и умею. И это помогает всем нам. То, что они пришли сами – знак. Такие иногда приходят и по ним сразу видно – для чего…
Но Эйдену не было видно. Ни сразу, ни потом. При этом он понимал, что двое возможных дезертиров могли представлять опасность. Быть может – их убили, чтобы уберечь себя и своих близких. А вовсе не для того, чтобы обобрать и повесить сушиться высоко над землей.