Чужая Глубина - стр. 22
– И откуда ты у нас такой умный?..
– Ясно откуда, – старик весело подмигнул, – с небес свалился. Мы тут, голубушка, все оттудова. Сверху.
На пороге возникли двое. Посланники судьбы явились как раз вовремя. Переглянувшись, Хоаким и Михас сразу смекнули, что к чему, и поспешили на подмогу.
Ольга называла такие дни бабским мычанием, и её коллеги по команде предпочитали не спорить. Она ведь медик – ей видней. Вот и получалось, что раз в год, а иногда и чаще, Ольга впадала в подобную бессознательную меланхолию, и под действием горячовки выплёскивала на приятелей все накопившиеся страхи и сомнения. Только вот говорила она всё больше странными обрывчатыми фразами. Задавала непонятные вопросы, отделывалась расплывчатыми ответами. И в качестве награды получала вполне дежурные заготовки своих коллег.
Наутро никто ничего не вспоминал. Что поделаешь – Глубина! Она тётка серьёзная. С ней шутки плохи. И лучше один вечер перебороть её градусом, чем потом мучиться и хандрить тысячу часов.
– Ольга, ну кончай. Тебе на сегодня хватит.
Хоаким подошёл первым и осторожно взял женщину под локоть.
– На сегодня? – туманный взгляд запутался в хмуром лице стрелка.
– Он прав, подруга. Оставь стакан, а то такими темпами ты опустошишь всё хранилище, и мне ничего не достанется, – поддержал Хоакима Михас.
Одёрнув руку, Ольга фыркнула:
– Фи, вот ещё! И не подумаю. На твой век горячовки хватит, не переживай. А будешь канючить, заберу ключ от шкафчика со спиртом. Это все-таки медицинский инвентарь!
Михас смущенно отступил и виновато посмотрел на присутствующих. Но, ни Крабу, ни Хоакиму его секреты были неинтересны.
– Брось дурить говорю! Живо в койку! Завтра трудный день, – настаивал на своем стрелок.
Ольга вновь надула губы и перевела взгляд на старика.
– Ты их тоже слышишь, Крабик? Или это моё больное воображение?
Старик взял в руки очередной стакан и понимающе кивнул.
– Они вот говорят: сегодня, завтра, послезавтра, утро, вечер… А где
они? Где, я спрашиваю всех вас, эти дьявольские дни? Только часы! И ничего больше! Все измеряется в этих паскудных часах. А я привыкла видеть солнце. И понимать, что, когда оно взошло, наступил новый день. Ни час, ни десять, ни сто!.. А день, обычный день, полдень, вечер, и только потом ночь. А здесь всегда ночь! Понимаешь?! Ночь! Будь она проклята на веки вечные! Ночь…
– Да за такие размышления и на берег списать могут, – шепнул на ухо Хоакиму Михас.
– Могут, – согласился тот. – Поэтому надо срочно тащить её в каюту.
Краб смачно плюнул на дно стакана.
– Даже там, где сплошная ночь, бывает, наступает самый настоящий день. Главное, дождаться завтра.