Чужая беременная - стр. 9
- Василиса! – прикрикнул на нее Максим Петрович. – Мария, не обращайте внимания, это жена моя, Василиса.
- А я, между прочим, говорила, что я с Колей приехала, - сказала Маша. – Но меня все равно задержали.
- Тю… - Василиса посмотрела на мужа, как на полоумного. - Тебе заняться нечем?
- Паспорта у нее нет, - степенно ответил Максим Петрович. – Вот Колька придет, подтвердит, что это его родственница, и пусть забирает. Мне лишние проблемы ни к чему.
- Да вся деревня видела, что они вместе приехали! Один ты, как всегда… - Тут Василиса осеклась. – Постой-ка… А ты какого ляда ее документы проверять пошел?
- Поступил сигнал.
- Да сосед, небось, настучал, - вмешалась Маша. Перспектива убраться отсюда, как можно быстрее, вдохновляла. – Не понравилось ему, что я его вещи со двора выкинула.
- Это тот поломатый холодильник? – прыснула Василиса. – Ой, не могу! Мишка ж его с помойки и припер, когда Гвоздикины себе новый купили, а этот выбросили. Мол, в хозяйстве все пригодится! И на терраске бабы Шуры заныкал.
- И еще мопед…
- И мопед с помойки, - отрезала Василиса. – Тут же как, хозяев долго нет, так их сотки к рукам прибрать норовят. Короче, Максюша… - она повернулась к мужу и угрожающе повела бровями.
- Понял, - быстро согласился Максим Петрович. – Коли вся деревня в курсе. Только вот что, барышня… Вы к нам надолго?
- Надолго, - ответила Маша. – А что?
- А то… Временную регистрацию не забудьте оформить, как паспорт заберете.
- А-а-а… ну… да, конечно, - кивнула Маша. – Так я могу идти?
Михаил быстро забыл и о девице, и о Петровиче. Перекусив бутербродом с колбасой, он отправился работать: чистить клетки, менять воду и заниматься прочими делами. Например, стенку в загоне у коз давно надо подпереть.
Хозяйство у Михаила было немалое. Кур он держал ради яиц, коз – ради молока, а кроликов продавал на мясо. В теплицах выращивал огурцы и помидоры, в начале лета торговал клубникой, а в августе – яблоками. И за всем следил сам, отчего день обычно расписан по минутам.
Дом в деревне Михаил купил пять лет назад, после того, как его комиссовали по состоянию здоровья, а попросту выкинули с работы, которую он любил так, как иной муж не любит свою жену. Семьи у него не было: мать умерла, а отца он никогда не знал, с женой давно развелся, дочь выросла.
Если бы ему разрешили вернуться за штурвал самолета, он работал бы и в гражданской авиации, но – увы – из летчиков-испытателей Михаил попал в пенсионеры. И это в сорок с небольшим! Предлагали, правда, преподавать, но он решил не травить душу, продал квартиру в городе, купил дом в деревне, занялся хозяйством. Тихая и размеренная жизнь вполне его устраивала.